Откровения финского контрразведчика

Ханну Мойланен, бывший глава контрразведывательной службы финской полиции государственной безопасности (СУПО) , вместе с журналистом «Helsingin Sanomat» Туомо Пиетиляйненом побывали на выставке шпионского оборудования в Музее полиции Тампере. Мойланен держит в руках металлический цилиндр сделанный в КГБ, который советские агенты прятали в земле и использовали для передачи секретных сообщений. Фото: PEKKA ELOMAA

На прошлой неделе Ханну Мойланену, 63, впервые за долгое время приснился сон про шпионов. “Это не был кошмар или какой-то хороший сон, но это было забавно. Во сне, мои клиенты – финны, которые были пойманы на шпионаже, вышли в очень сюрреалистической форме” говорит Мойланен.

Он проработал в финской полиции государственной безопасности (СУПО) почти 40 лет. Большую часть этого времени он занимался борьбой с иностранным шпионажем в Финляндии и c вербовкой финнов для незаконного сбора разведывательной информации.

Коллеги Мойланена по контрразведывательной службе финских Сил обороны хвалят его, они говорят, что он лучший специалист в этой области во всей Европе.

Он ушел на пенсию со своей должности в контрразведке SUPO и от своих многочислннных обязанностей в октябре прошлого года. Отделение себя от роли действующего контрразведчика в истории финна – это медленный процесс. Когда мы говорим о СУПО, Moйланен часто говорит "мы" и почти всегда сразу же поправляется - "их".

Он все еще носит маленький блестящий значок СУПО на отвороте.

Большую часть своей карьеры Moйланен был человеком без лица. Первые фотографии его были обнародованы в 2004 году, после более чем 30 лет службы.

Вам было только 24 года, когда Вы попали на работу в СУПО в 1972-м. Как это происзошло?

“У меня были деловые отношения с СУПО некоторое время перед этим, но я предпочитаю не объяснять дальше, что это означает.”

По крайней мере, в 1960-х СУПО использовала студентов в качестве оплачиваемых помощников, которые занимались так называемыми безнадёжными делами. Это – тот случай?

“Каждый пусть делает свои собственные выводы. Это была профессия моей мечты с самого начала. Я рассматривал это как работу всей своей жизни”.

Какое было Ваше первое тяжелое задание?

“Это было в сентябре 1976-го. Был темный осенний вечер, сердце моё колотилось. Мы следили за Олави Пихлманом, главным регистратором государственного таможенного совета в течение трех лет, я увидел, как он получил пластиковую сумку от человека КГБ, который доставлял нам много хлопот. Когда мы задержали Пихлмана, в сумке была бутылка «Koskenkorva», бутылка виски и деньги в конверте. Ситуация когда берёшь с поличным - это волнующе, но эйфория быстро прошла”.

Вы работали в СУПО при пяти директорах. Кто был лучшим?

“Вне всякого сомнения, это был Сеппо Tиитинен [1978-1990]. Он придал службе современный характер и добился выделения ресурсов для нее”.

Какие проблемы были во времена Тиитинена?

“Советский Союз пытался держать Финляндию у себя в кармане через систему «домашних русских» [сеть советских дипломатов, у которых были личные контакты с отдельными финнами], были попытки включить СУПО в эту систему, но мы, конечно, не были Finlandised [термин, предполагающий чрезмерное уважение к чувствительности СССР]. На высшем уровне СУПО были предприняты попытки симулировать дружелюбие и желание сотрудничать с Советским Союзом, но в реальности это было не так”.

За эти прошедшие 40 лет, какая страна была главным противником?

“Безусловно, разведывательные службы Советского Союза и России. Среди западных служб, американское ЦРУ было, своего рода, плохим парнем; они всегда играли свои игры за спиной СУПО. Нам это не нравилось и, время от времени, мы фактически вынуждены были реагировать на действия ЦРУ.”

Какие трюки выкидывало ЦРУ в Финляндии?

“Восточные разведслужбы почти всегда скрывают своих посредников. С западными службами действует правило, что личности людей из разведки должны быть нам известны. ЦРУ не всегда помнило это правило. И, в то же самое время, они проводили операции в Финляндии”.

Шпионов каких ещё стран следует держать под надзором?

“Мы не должны забывать Китай; нелегальный сбор информации службами этой страны будет становиться всё большей проблемой. Особенно значительно растёт масштаб их научно-технического шпионажа”.

Почему вообще существуют разведывательные службы?

“Разведывательные службы существуют по двум причинам: широко распространённое недоверие к целевой стране, и желание защитить собственные интересы”.

Что Вы считаете самым большим заблуждением относительно шпионажа в Финляндии? И есть ли такое?

“Олег Гордиевский, руководитель резидентуры КГБ в Лондоне, который сбежал на Запад в 1985-м, вычислил, что у КГБ было 160 агентов или конфиденциальных контактов в Финляндии. Но это были по большей части скорее социальные контакты, чем настоящие агенты. Настоящие финские агенты могут быть пересчитаны по пальцам двух рук. Причина такого большого числа контактов состоит в большой открытости Финляндии, и КГБ получало от финнов такую политическую информацию, которая во многих странах требует наличия агентов”.

Что сам Гордиевский сказал о Ваших взглядах?

“Я разговаривал с Гордиевским, и он был полностью согласен. Эти контакты не были преступлением, а скорее вопросом морали. Мораль страдает, когда существуют различные оппортунисты действующие за спиной политиков”.

Всех ли поймали, кто пытался шпионить в Финляндии?

“Я надеюсь, что так. Хотя, возможно, были некоторые ошибки в определении масштабов”.

Так что, остаётся что-то что Вас беспокоит? Что?

“Вопрос нелегалов должен был быть поднят гораздо раньше. Нелегалы - шпионы, которые действуют под фальшивыми, но очень убедительными масками, и невозможно определить, как они появляются без понимания действий нелегалов Советского Союза”.

Но некоторые из них даже вышли на публику: Рейно Гикман в 1989-м, Вейкко Пёлянен в 1995-м, и другие.

“СУПО должна была начать свою контрразведывательную деятельность ранее. Мы, в СУПО, первоначально страдали от нехватки информации и от отсутствия знаний о том с чего начинать”.

Как изменился нелегальный сбор информации в последние годы?

“Политическая цена шпионажа выросла, и разведывательные службы все более и более боятся быть пойманными. Поэтому, количественно, шпионаж не изменился, но действия стали более тонкими чем прежде.”

Почему выросли политические риски шпионажа?

“Во времена холодной войны в мире были ясно обозначенные линии фронта, а теперь мы - якобы все друзья. В такой ситуации, быть пойманным на шпионаже - это является как бы более неприличным чем прежде”.

Посол Алпо Руси, в своей книге, которая намечена для публикации осенью, пишет что в СУПО работал «крот», который мог влиять на расследование шпионской деятельности Штази. Известно ли Вам о попытках разведслужб других стран внедрить «кротов» в СУПО?

“Были попытки внедрить «кротов» в СУПО, но они ни к чему не привели. А в расследованиях по поводу Штази и Руси, не было ни единого подозрения на действия «крота».

Какие попытки инфильтрации в СУПО были предприняты?

“Были некоторые, к которым стоило относиться серьезно. Я не стану касаться этих вещей, детали лучше оставить для следующей исторической книги”.

Знаете ли Вы кого-либо из своих коллег, кто оказался «кротом»?

“Доктор Габриэль Гаст работал в западногерманской разведке, и, как оказалось, был высокопоставленным «кротом» Штази. Это было очень плохое чувство. Это привело меня в замешательство”.

Гаст перешел на другую сторону из-за любви, завлечённый «Ромео-шпионом». Мойланен говорит, что в профессии контрразведчика, в конечном счёте обязательно проявятся особенности человеческого характера, даже если старого знакомого никогда больше не увидишь.

Старые знакомые-коллеги, конечно же, поддерживают контакты по всему миру. Коллега из Швеции, эксперт в контрразведке, тоже ушедший на пенсию, недавно посетил Moйланена в его коттедже в Kaинуу.

40-летняя карьера Мойланена в СУПО закончилась прошлой осенью, когда он официально возвратил свое оружие и значок.

“Я очень редко пользовался оружием, но когда возвращал значок, то у меня было грустное чувство – «И это всё?»”

теги: Финляндия, Интервью, Государство, Разведка

Комментарии