Красная мулета

Почему нам не нужно присутствовать на параде 9 мая

В российском президенте многие видят сильного политика, который готов наступить на мозоль международного капитала. Поэтому взамен они склонны не замечать, что отчёты о положении свободы прессы здесь пишутся кровью.

В Россию надо съездить. Я долго вынашивал эту мысль, пока несколько лет назад её не удалось претворить. И как хорошо, что удалось, если даже ощущения и вызвали некоторое разочарование. Москву и Санкт-Петербург с лёгкостью можно поставить во главе списка самых дорогих и самых высокомерных городов, если б такой список существовал. Нигде в другом месте не случалось того, чтобы во вполне обычном ресторане не захотели обслуживать, или даже не захотели впускать, поскольку, в отличие от других гостей, подъезжаешь к нему не на спорткаре или не на навороченном джипе. Помнится, читал двумя годами ранее новость, которая звучала примерно так: «Неизвестные открыли огонь по ужинающим в ночном клубе посетителям. Посетители в ответ тоже открыли огонь». Настолько бурные, напоминающие дикий запад моменты мы ещё не встречали, но со своими попутчиками мы пришли к выводу, что всё, столь нелюбимое нами дома (унылое, или больше даже отталкивающее отношение, отсутствие всякого приветственного слова), получаем здесь многократно.

Но в Россию всё же нужно съездить. Нигде больше я не видел, к примеру, такого, чтобы в городском общественном парке кормили медвежонка из бутылки с соской. В Петербурге, в 30 метрах от Эрмитажа мы могли наблюдать и за этим, а внутри стен и ещё за более чудесными вещами. Но такими потрясающими бутербродами с икрой нас нигде не угощали, как в российской провинции, в кругу обычных россиян, вдалеке от съехавших с катушек столиц. В Россию нужно ехать, потому что там место для бизнеса, несмотря на эмбарго, которого невозможно придерживаться в долгой перспективе. Конечно, нужны и российские энергоносители, желательно на наивыгоднейших условиях, иначе потерь не сосчитать. Вино можно продавать и сейчас, к нему, как и другим напиткам, не относятся взаимные запреты, ведь недаром по чехам меньше бьют экспортные и импортные запреты. Они весело снабжают пивом большого медведя, и даже не нужно вытесняемым по политическим мотивам западноевропейским конкурентам говорить «ну, извините». Добрых полтора года назад жизнь свела меня с одним предпринимателем – конечно, история гораздо сложнее, но речь сейчас не об этом – который, среди прочего, продавал как раз там венгерские вина, и работал он по-крупному. Он рассказывал, что на российском рынке не нужно углубляться в чрезмерные подробности с продаваемыми винами, указывать, что они скрывают, с какого виноградника собран урожай, в какую бочку виноградарь помещает продукт для брожения. Там нужно сообщать: это хорошее венгерское вино, к тому же жутко дорогое, а значит, оно как раз для тебя, мой петербургский и московский приятель. Чем дороже продажа, тем лучше спрос: цены говорят сами за себя, а бедные люди пусть воют вместе с собаками в лютый холод снаружи. Венгерский господин с тех пор сидит в тюрьме, но это не относится непосредственно к истории.

Словом, мы остановились на том, что в Россию нужно съездить.

Но близится день, когда в Россию всё же нельзя ехать. И это как раз на 9 мая, на так называемый день победы, когда военным шествием, диктаторским парадом, таким себе удалым цирковым представлением празднуют окончание II мировой войны. То, что закончился мировой пожар, можно, конечно, праздновать, но ведь ни место, ни время (ни соответствующая компания) не будут подходящими для того, чтобы венгерский президент проводил до полудня время на Красной площади. Приглашение передавал лично российский президент Путин во время своего последнего визита в Будапешт, осложнив этим работу для венгерской дипломатии. Но принятие решения несколько облегчилось, когда оказалось, что главы государств и правительств европейских стран отказывались от приглашения один за другим, лишь за некоторым исключением – к примеру, словацкое, сербское или кипрское руководство. Но у первых всё-таки играет роль панславянская идея, а у последних – рубль. Как ни щекотлива ситуация, но, зная состояние дел (и последовавшие после войны десятилетия), Янош Адер не мог принять иного решения, как остаться дома и на месте помянуть жертв, в том числе и немыслимые, 23 миллиона, людские потери Советского Союза. Согласно моим личным ценностным суждениям, здесь не может быть вопросов, и эти суждения не могут переписать ни бизнес, ни геополитика.

Однако сложилась необычная ситуация, когда этому решению необходимо сейчас дать объяснение, и даже не столько в историческом измерении, сколько в измерении актуальной политики. Ещё несколько лет назад я бы не смог и представить, что как раз в правоконсервативном лагере, даже не у политиков, а у политически активной части гражданского общества, сложится столь амбивалентное, но в сумме своей позитивное мнение о российской империи. Обо всём том, что значит Москва для всего мира. (Помнится, чуть ли не марш мира организовывался). Многие любят видеть в Путине сильного политика, который наступил, наконец, на мозоль «международного капитала», который расправился с олигархами, который в камере Джорджа Сороса лично повернёт ключ в замке. Поэтому взамен склонны они не замечать, что на 9-го мая великий Владимир, судя по планам, будет ручкаться вместе с сумасшедшим северокорейским диктатором Ким Джонг Уном (после выхода статьи выяснилось, что Ким Джонг Ун всё же не поедет в Москву), что отчёты о положении свободы прессы здесь пишутся кровью, и что в России жить, в принципе, плохо. Последнее - ошибка не только Путина или нынешнего руководства, вместе с тем является фактом, что характерную для России общественную модель нельзя считать примером для подражания. Мы любим жаловаться на жизнь, но стоит поверить: положение среднего российского человека намного уязвимее, намного беззащитнее он перед чиновничьим произволом, намного беднее материально, и намного сильнее обозлён, видя беззаботных, прохлаждающихся мафиози. (И, конечно, порой их смерть от «свинцового отравления»).

Не случайно как раз сейчас меня посетили эти мысли. Ибо вновь я совершил ту ошибку, что углубился в различные споры на интернетных форумах, и вслушался в радиопередачи с телефонными звонками. Пожалуй, ещё не составлено отдельное научное объяснение по аттитюду с отношением к России различной части общественности, считающей себя правыми или левыми симпатиками. Но, даже наблюдая за этими дискурсами, легко складывается впечатление, что большинство «активистов» из числа проправительственных симпатиков тянет больше в сторону Москвы, чем Запада. Брюссель и Вашингтон своей бюрократией, часто необоснованными политическими нападками, неверной экономической политикой, последние – бессмысленными войнами действительно всё сделали для того, чтобы чувствительные к мировым событиям люди охладели к ним. Во многих случаях (пусть и не всегда) этот справедливо критический взгляд всё же не должен толкать кого-либо в противоположную сторону. Никогда ни в истории, ни сейчас нельзя воспринимать мир чёрно-белым, описывать дипломатические и, к сожалению, реальные сражения как борьбу хороших и плохих.

Считающие себя правоконсервативными посетители форумов и телефонные гости радиопередач должны серьёзно задуматься над тем, на обоснованных ли ценностных оценках покоятся их резко пророссийские взгляды. Хорошо ли были обоснованы их мнения, что венгерскому президенту нужно присутствовать на военном параде? Выбор между Западом и Востоком значит гораздо больше географического вопроса. Вместе с этим решение, к счастью, не исключительное: от того, что Венгрия некогда весьма правильно привязала себя к Западу, она ещё может уважать ценности восточного мира (их весьма хватает), может даже торговать с ним, даже обязана торговать. Но сейчас необходимо выждать, чтобы свернули красные флаги, бронемашины сошли с площади, и только потом можно ехать в Россию.

Жомбор Дёрдь

Если будут пожелания, могу перевести некоторые комментарии.. Советую, кстати, обратить внимание на некоторую досаду автора - из-за того, что в общественном мнении большая доля пророссийский симпатий, и даже люди правоконсервативных взглядов считали, что на приглашение российского президента руководству нужно было ответить положительно.