Слава Богу Америка не похожа на Европу - Пока...

Хотелось бы нам, чтобы США были похожи на Европу?

Европейская модель работает в самых разных ситуациях. Я рад всякий раз, когда получаю шанс поехать в Стокгольм или Амстердам, не говоря уже о Риме или Париже. Есть многое, что мне нравиться, что я люблю, в ежедневной жизни Европы. Но я утверждаю, что ответ на этот вопрос - "нет". Не по экономическим причинам. Я хочу сосредоточиться на другой проблеме с Европейской моделью, а именно на том, что она истощается от поколения к поколению.

Материя жизни - это элементарные события, происходящие вокруг: рождения, смерти, воспитания детей, реализации личного потенциала, борьбы с трудностями и близкими отношениями. Все они вращаются вокруг таких основ жизни, как семья, общество, призвание и вера. Видимая с этой позиции цель социальной политики состоит в том, чтобы гарантировать здоровье и активность этих жизненных основ. Европейская модель этого не делает, что ослабляет в результате каждого европейца.

Покатайтесь по Швеции, по сельской местности, как сделал я несколько лет назад. В каждом городке была красивая лютеранская церковь, свежевыкрашенная, в окружении ухоженных газончиков, постройка этих церквей была субсидирована шведским правительством. И церкви пусты. Даже по воскресеньям. Нации Скандинавского региона и Западной Европы гордятся своей "благоприятной для детей" политикой, обеспечивая щедрые детские пособия, бесплатные дневные детские сады и длительные декретные отпуска. И у тех же самых стран показатели рождаемости ниже, чем необходимо для поддержания текущей численности населения, количества заключаемых браков уменьшается. В этих странах правительство тщательно охраняет рабочие места и обеспечивает самые щедрые пенсии. И именно в этих странах работа воспринимается как необходимое зло, а процент тех, кто любит свою работу один из самых низких.

Назвать подобное явление можно Европейским Синдромом. В прошлом апреле у меня появилась возможность обсудить некоторые из этих фактов. Позже некоторые из тех 20, кто принимал участие в разговоре подошли ко мне и говорили, что фраза "хороша та жизнь, которая не прожита впустую" [1], ничего для них не значит. Они прекрасно проводят время со своим сексуальным партнером, и новым BMW, и с поездками отдохнуть на Майорку, и они не видят в своей жизни пустоты, которую необходимо заполнять.

Услышать такое лично было занимательно, но не удивительно. Подобное отношение соответствовало тем журналистским и академическим идеям распространенного в Европе менталитета, который основывается на, примерно, вот таком утверждении:

"Люди - это набор химических элементов, которые активизируют, а после промежутка времени - дезактивируют. Цель жизни в том, чтобы провести отведенное время максимально приятно".

Если такова цель жизни, то и работа, следовательно - не призвание, работа - то, что мешает получать ещё большие удовольствия. Если такова цель жизни, то зачем заводить ребенка, ведь дети - это одна большая проблема? Если это цель жизни, зачем тратить её на беспокойства о тех, кто живет вокруг? Если это цель жизни, то как можно говорить о привлекательности религии, которая утверждает, что цель жизни не в этом?

Я испытываю трепет перед историей Европы. Она делает настоящее Европы ещё более удручающим. А настоящее Европы чудесным образом привлекает наши умы, потому что каждый элемент Европейского Синдрома также проникает глубоко и в американскую жизнь. Европейская модель служит интеллектуальной основной для социальной политики Демократической партии и не встречает никакой существенной оппозиции со стороны республиканцев.

Однако, не только европейская модель недружелюбна к процветанию и развитию человечества. Я предсказываю, что наука XXI столетия соберется объяснить, почему. Периодически происходят изменения в нашем научном понимании того, что приводит к появлению человеческих помешательств, и это понимание вскоре станет неотъемлемой частью политической и культурной жизни. Так, Эдвард О. Вильсон из Гарварда доказывает в своей книге "Совпадение", что общественные науки все чаще и чаще подкрепляют свои выводы на основе научных данных. Это уже происходит. Естественные науки вторгаются в вопросы расовой, классовой или половой принадлежности, которые всегда были ключевыми в современной социологии: то психологи доказывают, что эмбриональный тестостерон влияет на различия в детском поведении, то генетики берутся за изучение гаплоидного генотипа, чтобы найти генетические отличия между итальянцами и голландцами. И тенденции в получаемых результатах позволяют нам предсказывать, с некоторой долей уверенности, широкий спектр возможностей будущего.

В центре социально-демократического развития находятся две предпосылки человеческого существования: то, что я называю "предпосылкой равноправия" и "предпосылкой Нового Человека". "Предпосылка равенства" указывает на то, что в справедливом обществе различия в доходе, образовании, социальном положении будут в процентном соотношении одинаковы в независимости от того, идет речь о мужчинах или женщинах, белых или черных, гетеросексуалах или Геях [2]. Когда происходит по-другому - в первую очередь это показатель несправедливости общества и плохого поведении людей. Большая часть постулатов демократической программы предполагает, что это - правда.

Я уверен, что в течение десятилетия под давлением новых научных данных, левые вынуждены будут отказаться от предпосылки равенства. Но если социальная политика не может быть основано на предполагаемой возможности устранения групповых различий, чем её можно заменить? Новая социальная политика может быть построена на предпосылке, которая была использована как основа для разрушения и критики американского идеализма: каждого человека необходимо рассматривать как индивид. Успех социальной политики должен быть измерен не равенством результатов для групп, а свободой индивида. Достигается такой успех воздействием на способности, стремления и ценности индивида, чтобы можно было разыскать именно тот тип жизни, которая будет им больше всего удовлетворять.

Вторая тенденция, возникшая из-за новых научных результатов в биологии, будет состоять в том, что "предпосылка Нового Человека" - утверждающая, что можно воздействовать на человеческое поведение при правильном вмешательства правительства - не имеет смысла. Человеческая натура сильно ограничивает то, что возможно и политике и культуре. Более того, новые результаты подтвердят, что человеческая деятельность находиться в рамках того направления, которое мудрые исследователи придумывали на протяжении тысячелетий.

Эффект от новых результатов на политические дебаты станет длительным. Позвольте мне привести вам один пример. Много лет, я был среди тех, кто утверждает, что рост случаев рождения детей незамужними женщинами был социальной катастрофой - просто хотя бы в том, что влияло на рост люмпенизации населения. Но в то время как другие учёные, также как и я, были в состоянии доказать, что другие семейные структуры не могут заменить традиционной семьи, я не могу доказать, что альтернативы семье не могли работать также. И, таким образом, социал-демократы продолжают придумывать ещё одну новую программу, которая даст детям компенсацию за отсутствие отцов.

За следующие несколько десятилетий достижения в эволюционной психологии будут соединяться с достижениями в генетике. И я предсказываю, что это приведет к достижению согласия между учеными по таким вопросам, как существование генетических причин явления, при котором мальчики, растущие без отцов, приходят к своему совершеннолетию совершенно не социализированными, и не знакомыми с нормами поведения, которые позволяют не попасть в тюрьму и удерживаться на работе. Мы все ещё можем признать ту замечательную работу, которую выполняют одинокие женщины, воспитывая детей. Но и социал-демократы должны будут признать, что традиционная семья играет исключительную и обязательную роль в человеческом процветании и что социальная политика должна быть основана на этом постулате.

Вот уже много лет я вспоминаю одну метафору: "XX век был юностью Homo sapiens". Наука XIX века от Дарвина до Фрейда, выдвинула ряд теорий, нанесших сокрушительный удар по тому образу мышления о человеческой жизни и мироустройства, который преобладал с момента появлении цивилизации. Люди, как подростки, лишились своих предрассудков детства и оказались лицом к лицу с гораздо более сложными явлениями. И интеллектуалы XX века поступили в точности так же, как поступают подростки, когда понимают, что их родители обладают устаревшими взглядами на жизнь. Это выражалось в том, что, признавая правоту Дарвина, они не видели никакого смысла читать произведения Фомы Аквинского. Это выражалось в полной уверенности в том, что если прав был Фрейд со своим "бессознательным", то в Никомаховой этике не было ничего, что стоило бы преподавать.

Но в юности имеется и положительная сторона. Она заключается в том, что юность тоже проходит. И когда юность проходит, люди неожиданно обнаруживают, что их родители были значительно более мудрыми, чем это казалось раньше. Мне кажется, что также случиться с приходом нового столетия. Все мы, кто продвигает социальную политику, будем меньше думать как подростки, в большинстве своем очарованные новыми идеями, а больше - как взрослые. Но это не остановит скатывание Америки к европейскому образу мышления. Для того, чтобы процесс был остановлен, необходимо своеобразное политическое Великое Пробуждение. Политикам придется спросить себя, как они оценивают ценности, сделавшие Америку исключительной, и что они готовы сделать, чтобы эту исключительность сохранить.

Проблема состоит в том, что американские элиты всех политических направлений всё более и более становятся похожи на закрытые сообщества, буквально или фигурально, которые не позволяют близко контактировать с людьми, находящимися за пределами их собственного социально-экономического класса. В последней половине прошлого века новые поколения элит всё больше проводили свою жизнь в замкнутом кругу людей с достатком "выше среднего". Они никогда не приходили в продуктовый магазин, чтобы купить дешёвый кетчуп вместо дорогого для экономии денег. У них никогда не было близких друзей, получивших меньше 600 баллов на экзамене по устной речи [3].

Элиты США должны снова полюбить то, что делает Америку отличной от других стран. Дрейф к Европейской модели может быть остановлен только тогда, когда мы все снова начнём решать, почему Америка исключительна. Это требует ещё раз взглянуть на Американский проект, утверждающий, что у нас есть свой способ обеспечить жизнь людей в обществе, бесценный, и уникальный, какого нет больше ни у одного народа в мире.

Чарльз Мюррей - стипендиат им.В.Х.Брэди Американского института предпринимательства. Данное эссе является переработанной версией его выступления а 2009 Irving Kristol Lecture

Примечания переводчика:

[1] - "a life well-lived" (жизнь хороша, когда живешь) - выражение, имеющее более богатый смысл, чем прямой перевод в русском языке. Когда употребляется короткая фраза "a life well-lived" обычно подразумевается, что хороша та жизнь, которая полна, насыщенна, богата на события, людей, впечатления. При этом немаловажную роль играет и, если так можно выразиться, сама "жизненность" жизни, то есть все, что в жизни происходит - не должно быть однобоким, и плохое и хорошее – её естественные составляющие, и без них жизнь жизнью считать нельзя. Лучше всего в данном переводе поставить именно тот, который приведен в тексте.

[2] - в оригинальном тексте под социальными различиями указывалось соотношение швейцаров и директоров.

[3] - имеется в виду один из разделов трёхчасового теста на общие академические знания SAT, который сдают все студенты в США.