Смена интересов
Предисловие переводчика
21 ноября в Санкт-Петербурге завершился ХI съезд партии «Единая Россия». На нём собрались около 3 тыс. делегатов и иностранных гостей. Возможно, сухое сообщение о том, что в числе многочисленных встреч руководителей ЕР с зарубежными гостями был и десятиминутный обмен мнениями Путина с находящимся среди наблюдателей Виктором Орбаном (заместитель председателя Европейской Народной Партии, лидер нынешней венгерской оппозиции - Фидес — Венгерский гражданский союз (Fidesz), по всем социологическим опросам руководимая им партия придёт к власти в Венгрии на ближайших выборах), оставит привыкших к обсуждению глобальных разборок и более масштабных событий читателей сайта равнодушными. Поэтому вынужден сам пояснить значимость события для Венгрии (да и не только): там эта десятиминутная встреча (?) имела сильнейший резонанс.
Некоторое отступление
Согласно высказываниям российских экспертов, Венгрия в течение нескольких лет стремилась стать крупнейшим газораспределительным центром в Восточной Европе. Многовекторность, нетипичная для большинства нынешних политических элит Восточной Европы, определялась и личными экономическими интересами - в том числе - интересами бывшего социалистического премьера Дьюрчаня.
Москва и Будапешт подписали соглашение о создании СП по строительству венгерского участка газопровода "Южный поток", кроме того, "Газпром" и венгерская компания "МОЛ" заключили соглашение о совместном сооружении на территории Венгрии крупного подземного газохранилища. Председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер ещё в 2007-ом году заявлял, что Венгрия будет исполнять роль основного диспетчера. Согласно российско-венгерским договоренностям, Будапешт согласился передать «Газпрому» часть своих газораспределительных сетей в обмен на участие в проекте «Южный поток».
В то же время компания MOL, например, ведёт разработку нефтяных месторождений в Западной Сибири.
Однако упомянутый выше Орбан – повторяю: по всей видимости, будущий премьер - до последнего времени придерживался проатлантического внешнеполитического курса, и в случае его прихода к власти обещал учитывать «наследие революции 1956 года». Он всегда выступал против энергетического сотрудничества Венгрии с РФ и считал проект «Набукко» залогом энергетической стабильности в ЕС. Напротив, российские инвестиции и энергетические проекты, связанные с Венгрией, назывались чуть ли не угрозой национальной безопасности.
Обоснованность такого подхода постоянно подкреплялась историческими ссылками на экспансионистские наклонности России – от роли русского царя в подавлении венгерского освободительного движения 1848-го года до 45-летней советской оккупации после окончания Второй мировой войны, не говоря уже о подавлении вооружённого мятежа 1956-го года.
Во время его премьерства 1998-2002 годов русофобские чувства подкреплялись действиями, самое знаменитое из которых – задержка на венгерской границе российской колонны с гуманитарным грузом для Сербии. (Кроме этого - открытие «Дома террора» как типового музея советской оккупации, уже в роли оппозиции – требования о переносе советского памятника, поддержка всех цветных революций, в том числе оранжевой, и личная поддержка Ющенко, поддержка Грузии в югоосетинском конфликте и т.п.).
Поэтому столь незаметная по масштабам России встреча и последовавшие затем официальные комментарии венгерских молодых демократов (Фидес) о том, что партия и её лидер готовы каким-то образом продолжать сотрудничество (точнее, «переместить российско-венгерские отношения на новую основу») имели в стране столь огромный резонанс: сродни вести, как если б мусульманам разрешили есть свинину.
Пусть даже не обошлось пока без такого пассажа: «Россия поможет Венгрии в достижении энергетической независимости» (вероятно, от российского же газа). Ещё от Орбана: «В общественном мнении Венгрии существует устойчивое представление-стереотип, согласно которому венгеро-российские связи в течение 40 лет находились в руках у коммунистов, и поэтому именно у венгерских социалистов лучшие связи с российскими партнерами. Я хотел развеять этот стереотип. По-моему, успешно. Если подобное положение дел и было когда-то, то сегодня оно в прошлом».
Вероятно, с интересом за этим наблюдают и некоторые словаки с небезызвестного нам сайта. Также вероятно, что они именно из-за вышеприведённых известий будут форсировать страхи на постсоветском пространстве и, особенно, на Украине, правдами и неправдами проталкивая идею-провокацию, что следует опасаться «концепции Великой Венгрии». Но это уже другая тема, хотя всё связано.
Интересно также пронаблюдать, как автор дезавуирует свои же мысли, изложенные в более ранних статьях.
Дьюла Т. Матей. Смена интересов
Запах водочных испарений, на другой день - расслабляющий «Уникум» (горький ликёр – местная знаменитость – прим. перев.), разбавленный для наиболее стойких абрикосовой настойкой. Реликты стародавних общих пьянок и охот, совместные работы, общее прошлое. Точное знание общего прошлого друг друга. Миллиардные газовые и нефтяные махинации, жирные сделки. Венгерская Социалистическая Партия опустила венгерско-российские отношения до этого уровня.
Начнём с самого начала
После падения системы бывшие партийные и правительственные спасатели денег решили, что карманную приватизацию («прихватизацию» - прим. перев.) стоит распространить и на внешние отношения. Советский Союз сам предлагал себя. Так как империя была как раз в стадии распада, похожие идеи возникли и в умах работников советской коммунистической партии, работавших на венгерском направлении и их коллег из соответствующих министерств. Отсюда шла прямая дорога к приватизации венгерско-российских отношений.
Самый большой кусок: удалось «по-братски» договориться о разделе советского государственного долга. Долгов Москвы легко бы хватило на новый Пакш (АЭС в Венгрии – прим. перев.), но и четвёртая линия метро уже работала бы десятый год. Россияне были готовы взяться за оба проекта. Но, дамы и господа, господа-товарищи: где же здесь выгода?
Братские социалистические предприниматели за 15-30% перекупили у венгерского государства советский долг, который в Москве при помощи старых друзей по полной цене обменяли на товар. На газ, нефть, разрешения на разработку, комбайны, грузовики, вооружение, на одолжения, хоть на что. За это нужно было, конечно, давать и туда и сюда, но таков уж восточноевропейский бизнес, ведь избирательная кампания социалистов тоже денег стоит.
Это дело начали проворачивать со времён Дьюлы Хорна, и закончили при Ференце Дьюрчане (оба – бывшие премьеры – прим. перев.). Было ли между ними и гражданское правительство (правительство правых Орбана – прим перев.)? Конечно, было. Были и намерения ревизии сделок. Совместные предприятия оказались в опасности.
И тогда в Будапеште и Москве начали отравлять венгерско-российские отношения. В Кремле поверили, что с Орбаном невозможно вести дела, Фидес страдает русофобией и во всём следует американским интересам. Так как в Москве это говорили те, кто десятилетиями были связаны с Венгрией, люди Путина поначалу этому поверили.
А в венгерской столице говорили о том, что каждый второй российский предприниматель – мафиози, до этого приходили на танках, теперь – с подозрительными долларами. Самым подлым образом они использовали трагедии прошлого века, исторические, почти впитавшиеся в гены страхи людей. Страх перед советским они использовали так же, как позже - фашистскую опасность, антисемитизм или вот сейчас - цыганский вопрос. Всё это для того, чтобы сохранить свои дела.
После возвращения во власть всё продолжилось там, где оно прервалось. В пользу Петера Меддеши (бывший социалистический премьер – прим. перев.) можно сказать лишь то, что он попытался загнать в рамки приличия едва завуалированное воровство. Правительство Меддеши пало – в том числе и из-за этого. У Дьюрчаня не было моральных ограничений, он с бывшими комсомольскими товарищами лишь просили часть общего дельца.
А потом Флетто (кличка бывшего премьера – прим. перев.) решил, что неплохо было бы, если б это касалось всех сфер двухсторонних отношений. Москва тогда уже взяла дело под государственный контроль, но Путин не имел ничего против, если венгерское руководство будет красть из своей части, если большая часть будет принадлежать россиянам. Здесь уже речь идёт не о государственном долге, а о газопроводе, экономическом сотрудничестве, о брюссельском венгерском лоббизме – обо всём, что Дьюрчань мог превратить в деньги. Но хорошие социалисты тем временем «мутили» против Путина на Западе.
Они потерпели крах. После выборов в Европарламент стало очевидно, что Венгерская Социалистическая Партия не обладает доверием, и с ней нет смысла разговаривать. Россия Владимира Путина – не рай и не идеал человеческих мечтаний, а экономическая и политическая держава, с которой надо заниматься торговлей и вести переговоры, но в интересах Венгрии, а не в частных интересах.
В интересах этого Виктор Орбан поехал в субботу в Санкт-Петербург. Вести переговоры с Путиным, а не проворачивать сделку.
Комментарии венгерских читателей к этой статье читайте завтра.
Читали: 1180
