Операция «Орлиный коготь». 2 часть

Начало статьи

Временной общевойсковой тактической группе позволялось двигаться только шаг за шагом. 20 апреля соединение сделало первый шаг на Вади-Кена, удалённый аэродром в Египте, построенный русскими в 50-е годы и выбранный основной оперативной базой группы. Следующий был сделан только 24 апреля, когда группа передислоцировалась в район сосредоточения на о. Масира.

Через три часа после прибытия на Масиру была получена окончательная команда «Вперёд». Часом позже в наступающих сумерках передовой С-130 вылетел в направлении площадки «Пустыня 1». На борту находились полковники Атакующий Чарли Беквит, Джеймс Х.Кайл, командир подразделения самолётов С-130 ВВС США, и майор Карни. Часом позже с палубы авианосца «Нимиц» поднялись восемь вертолётов «Си Стэллион». «Горшок риса», как старая змеиная кожа, остался позади, а его место в наступившей темноте занял «Орлиный коготь».

Уже менее чем через два часа в ход операции впервые вмешалась судьба, предъявляя счёт за ошибки, допущенные в ходе планирования. Примерно через 450 км своего тысячекилометрового броска на север пилоты низко летящих вертолётов морской пехоты столкнулись с неуказанным в сводках погоды феноменом, известным в Иране под названием «хабуб»: поднявшимися в воздух мелкими частицами пыли.

Хабуб уменьшил видимость до нуля, и пилотам ничего не оставалось делать, как продолжать полёт только по показаниям приборов. Даже для опытных пилотов частей специального назначения выполнение полётов звеном на низкой высоте при плохой видимости является непростой задачей.

Связь между вертолётами облегчила бы задачу пилотов, но, к сожалению, это было невозможно – экипажи сняли с радиостанций блоки, обеспечивающие скрытность работы связи. Генерал Вот был об этом проинформирован, но ни он, ни представители морской пехоты не сообщили об этом Кайлу. Однако даже если вертолёты и имели бы средства обеспечения скрытности связи, попытка передового С-130 предупредить их о приближении второго пыльного облака всё равно потерпела бы неудачу: экипаж транспортника не умел пользоваться средствами дальней спутниковой связи, потому что группа получила их только непосредственно перед началом миссии. Но и это тоже не имело значения, так как проведённая позднее проверка показала, что средства спутниковой связи, установленные на С-130 и на вертолётах, оказались несовместимы! Для пилотов вертолётов полёт превратился в подобие жуткого ночного кошмара.

Хотя той ночью природа и проявила сполна свой стервозный характер, её капризы должны стоять в конце списка причин аварийного прекращения выполнения задачи экипажами вертолётов. Набери пилоты морской пехоты чуть большую высоту, им удалось бы уменьшить опасность, связанную с полётом в облаке пыли, но остаться необнаруженными, как и произошло с самолётами С-130, которые уже пролетели над ними и теперь в районе «Пустыня I» дожидались их прибытия. Но в своём последнем инструктаже офицер разведки вертолётной части морской пехоты на авианосце «Нимиц» дал пилотам указание держаться ниже 60 м во избежание обнаружения иранскими радарами, и это при том, что их курс был практически идентичен курсу, которым на высоте до 1000 м летели самолёты С-130 ВВС США. Очевидно, ни у кого из пилотов не возникло вопросов по поводу сомнительности инструкции, хотя некоторые из них и наблюдали над собой пролёт 130-х. Помня последний инструктаж и опасаясь раскрытия миссии, они держались на малой высоте в густом пылевом облаке.

Возможно, именно эти критические упущения отразились в следующих строках доклада Холлоуэя: «Отличные в верхних звеньях, в средних командование и управление оказались слабыми и ненадёжными». Подобное утверждение можно сравнить с поздравлением тренерам по поводу прекрасного плана игры без упоминания того незначительного факта, что до игроков он доведён не был.

Ещё одну критическую ошибку можно было бы предотвратить проведением контрольной комиссии до начала операции. При определении полётного времени был допущен часовой просчёт, вследствие которого транспорты С-130 с «Дельтой» на борту прибыли в район «Пустыня 1» на час раньше, чем следовало.

Именно в течение этого часа на дороге появился автобус с 45 гражданскими иранцами, въехавший прямо в центр зоны приземления. Все иранцы были захвачены в плен. А ещё через несколько минут с противоположной стороны показалась гружённая горючим автоцистерна, с грохотом катившая по своим делам, пока её не остановил противотанковой ракетой один из «рейнджеров». После этого очки для ночного видения американцам нужны уже не были. Можно только гадать, как разворачивались бы события, приземлись головной С-130 вовремя, а не на час раньше.

Обломки самолёта в иранской пустыне после неудачной попытки спасти 53 американских заложника в Тегеране

Абсолютный минимум

Шесть из восьми вертолётов, поднявшихся с палубы «Нимица», составляли абсолютный минимум, необходимый для доставки группы «Дельта» из района «Пустыня 1» до позиции дальше к северу, и пять – далее до посольства. Первый вертолёт выбыл из операции, приземлившись в пустыне с поломкой лопасти ротора, что в условиях мирного времени явилось бы причиной прекращения полёта всем звеном. Но шла крупномасштабная стратегическая спецоперация, и экипаж выбывшей из строя машины был подобран последним вертолётом звена, который затем продолжил полёт. Их осталось семь.

Следующим из строя выбыл вертолёт, на борту которого находился полковник Питмен – старший офицер морской пехоты в вертолётном звене. В 250 км от района «Пустыня 1» у пилота этого вертолёта – последнего пилота ВМС из исходного состава – возникли проблемы с приборами. Так же, как и пилоты других продолжавших полёт машин, он не знал, закончится ли пыльная буря до их прибытия в район «Пустыня 1». Но в отличие от других экипажей они с Питменом решили повернуть и лететь назад – 750 км через бушующую пыльную бурю – с неисправными приборами на «Нимиц».

И их осталось шесть.

По сей день многие участники операции не могут спокойно говорить о решении Питмена. Однако командование морской пехоты, очевидно, не разделяло их чувств, потому что до своей отставки Питмен дослужился до звания адмирала.

Одному из шести вертолётов, прибывших в район «Пустыня I», продолжение полёта было сразу же запрещено из-за проблем с гидравликой. Пилот был готов совершить следующий перелёт до скрытной позиции, но старший из офицеров морской пехоты (ввиду отсутствия Питмена) запретил это по соображениям безопасности.

Так их осталось пять.

В этот критический момент, когда позади оставалось пять с лишним месяцев изнурительных тренировок, Беквит попал в жесточайшие эмоциональные тиски. Со своего командного пункта в Египте генерал-майор Вот требовал от командира «Дельты» продолжать операцию силами оставшихся пяти вертолётов. Но Беквит отказался и дал команду об аварийном прекращении операции. В своих мемуарах о службе в составе «Дельты» он позднее напишет, что так и не смог простить Вота за оказанное давление.

Не прошло и нескольких минут после принятого Беквитом трудного решения, как один из оставшихся пяти вертолётов столкнулся с С-130. Четыре оставшихся вертолёта RH-53D (на борту трёх из них находились секретные документы, относящиеся к выполняемой миссии) получили повреждения от разлетевшихся во все стороны обломков и были оставлены экипажами, которые быстро поднялись на борт ревущих моторами С-130.

Трагедия, предотвратившая катастрофу

Хотя просчёты в руководстве, планировании и выполнении, с самого начала обрёкшие на неудачу операцию «Горшок риса», были скрыты в официальных публикациях Пентагона, как, например, доклад Холлоуэя, фиаско оказалось настолько значительным, что повлекло за собой беспрецедентное вмешательство Конгресса США в деятельность военного ведомства. Последовавший закон Николса-Голдуотера и целый ряд инициатив законодателей преодолели упорное сопротивление военных и привели к созданию современных Войск специального назначения США. Но в ходе этой активной законодательной деятельности мало кто попытался дать публичный прогноз событий, которые могли бы произойти, проникни «Дельта» под командованием Беквита на территорию посольства США в Тегеране.

Я полагаю, что, если бы это случилось, последовавшее кровопролитие нанесло бы непоправимый ущерб международному авторитету Америки на многие десятилетия. Правда жестока, но, возможно, трагедия в районе «Пустыня I» предотвратила катастрофу.

Любой, кому пришлось сколько-нибудь долго прожить в Тегеране (да и в любом другом большом городе), подтвердит, что вне зависимости от места или времени суток где-то всегда найдётся свидетель: дворник, подросток, нанятый сторожем на стройку, или солдаты правительственных войск, охраняющие дома богачей.

Руководители же группы получили информацию, что в условиях режима Хомейни страх заставляет людей сидеть по ночам дома, и улицы совершенно пусты. Исходя из этого, группа «Дельта» полагала, что под покровом темноты шесть грузовиков с её солдатами смогут добраться до посольства США и по приставным лестницам проникнуть через стену на территорию наиболее тщательно охраняемого в Тегеране земельного участка, оставшись при этом незамеченными.

Неужели они действительно смогли бы это сделать? Даже если допустить такое, то и в этом случае они бы решили только самую лёгкую часть поставленной задачи.

Предположим, группе «Дельта» удалось бы скрытно проникнуть на территорию посольства, но каковы были бы шансы 118 солдат «нейтрализовать» всех революционных гвардейцев на площади посольства в несколько гектаров таким образом, чтобы ни один из них не успел бы выстрелить из своего АК-47?

В конце-концов, вся эта скрытность вообще вряд ли имела значение, потому что план вывода заложников с территории посольства на примыкающее футбольное поле предусматривал использование фугасного заряда для того, чтобы проделать в стене посольства дыру, «через которую, сея смятение среди местного населения... мог бы проехать транспорт...» (так пишет Беквит в своей книге).

Не следует забывать и ещё один аспект жизни в Тегеране: той молниеносной быстроты, с которой практически пустынные улицы заполняются плотной толпой возбуждённых горожан. Этот факт очевиден для любого западного человека, когда-либо жившего в Тегеране, а причиной может стать всё, что угодно: от уличного скандала до религиозного праздника.

Охваченный религиозным рвением, иранец, в нормальном состоянии человек вежливый, превращается в обезумевшего фанатика, практически не испытывающего страха смерти. Как иначе объяснить готовность иранских подростков, доведённых муллами до исступления, выступать в ирано-иракской войне в роли живых миноискателей, нащупывающих мины босыми ногами? Человеку западной культуры это представляется чуждым, но, тем не менее, является одной из основных составляющих иранской культуры.

Я полагаю, что если бы тегеранский этап операции состоялся, то сценарий «Орлиного когтя» развивался бы следующим образом: «Дельта» захватывает посольство, освобождает большинство (но не всех) заложников, нейтрализует охрану... и оказывается в ловушке на территории посольства или на футбольном поле, окружённая вопящей толпой из сотен – если не тысяч – людей, кипящей людской волной, мощь которой растёт от часа к часу. Такая возможность представлялась командованию операции «Орлиный коготь» достаточно реальной, и на этот случай был разработан особый план действий.

В соответствии с ним над театром действий на рабочей высоте 180-200 м должны были кружить самолёты огневой поддержки, держа под прицелом своего вооружения – пушек калибра 20 и 40 мм – окружающие посольство улицы. В случае необходимости это страшное оружие должно было быть использовано, чтобы оттеснить беснующуюся толпу иранцев.

Маловероятно, но возможно, что, для того чтобы «оттеснить» толпу, хватило бы пары выстрелов из 40-мм пушки (которые так эффективно использовались против грузовиков на тропе Хо Ши Мина)... но эти выстрелы послужили бы началом кровавой давки, несомненно начавшейся бы, по мнению командира группы «Дельта», как только толпа охваченных паникой мужчин, женщин и детей бросилась бы прочь по тесным и тёмным улицам, огороженным со всех сторон, как это принято в Тегеране, высокими стенами. Возможно, выстрелов потребовалось бы больше, а может быть, нужна была бы и пулемётная очередь. Так или иначе, несомненно одно – количество жертв измерялось бы тысячами.

«Барсук»

Если применительно к операции «Орлиный коготь» приходится доказывать, что она закончилась бы жестоким кровопролитием, то следующая попытка освобождения заложников изначально планировалась как безжалостный и мощный американский удар. Командование этой операцией под кодовым названием «Барсук» снова поручили Воту, возможно, в попытке дать ему возможность спасти лицо. Его заместителем взамен уходящего генерал-майора Гаста был назначен генерал-майор Ричард Секорд, офицер, хорошо знающий Иран, причём на уровне высших эшелонов власти, и имеющий большой опыт проведения специальных операций.

По мере того, как неизбежные слушания в Вашингтоне стали отнимать у Вота всё больше времени, Секорд de facto стал командиром. Этим назначением он был обязан не только своему послужному списку. Даже друзья генерала неизменно говорили о нём как о человеке «блестящем, надменном и совершенно беспощадном, когда дело касается выполнения задачи». В операции «Барсук» от Секорда требовались все три качества, но последнее – особенно.

В своей книге Секорд вспоминает чувство отчаяния, охватившее его, когда, прибыв в расположение авиакрыла для специальных операций в Херлберт-Филд во Флориде, он обнаружил, что боевой и моральный дух соединения поражены тяжёлым недугом. За год до описываемых событий штаб ВВС США вывел это единственное авиаформирование для специальных операций из списка частей, подлежащих финансированию как несущее активную службу; теперь оно состояло из резервных подразделений и, по существу, представляло собой жалкие остатки того, что некогда было гордостью этого рода войск.

В глаза Секорду бросилось равнодушие многих старших офицеров, включая офицера технической службы, являвшегося командиром авиакрыла.

Демонстрация такого отношения подействовала на него, как красная тряпка на быка, и бык, не теряя даром времени, уволил или заменил всех, кто не разделял его энтузиазма, включая и командира. Но не только ВВС попробовали на себе его кнут.

Конечно, у командира «Дельты» Беквита были свои враги в сухопутных войсках, но, во-первых, у него была хорошая репутация, а во-вторых, он пользовался поддержкой начальника штаба сухопутных войск США генерала Эдварда К. Майера. В его пользу также было и утверждение, пусть и спорное, что не «Дельта» провалила операцию в Иране; ей просто не дали возможности проявить себя. Столкнувшись с Секордом, Атакующий Чарли обнаружил, что этот генерал ВВС знает о сухопутных войсках и специальных операциях ЦРУ намного больше всех других «голубых мундиров». Секорд тщательно изучил операцию «Орлиный коготь», и у него, как ни удивительно, возникли сомнения по поводу доблести Беквита в Иране. Посещение им «Дельты» в Форт-Брэгге также оставило не самое благоприятное впечатление из-за очевидной небрежности во всём. Но непрочное доверие Секорда к Беквиту рухнуло ещё за неделю до посещения Форт-Брэгга, когда на штабном совещании группы Беквит открыто усомнился в боевых полномочиях Секорда и его праве командовать операцией «Барсук». Шаг был неверный. Вскоре Секорд проинформировал командование операции, что пришло время расстаться с Беквитом. Трудно сказать, насколько последующие события явились результатом этого доклада, но, как бы то ни было, через месяц у группы «Дельта» появился новый командир.

К выступлению готовы, но...

По мнению Вота и Секорда, к августу 1980 года группа «Барсук» была готова к выступлению сразу же по получении от ЦРУ полной информации о местонахождении заложников. Однако ни командование операции, ни Белый дом не были удовлетворены поступающими сведениями ввиду их неполноты, а последствия освобождения только лишь части американцев были для всех слишком очевидны. Не желая неясностей, Секорд недвусмысленно объяснил Комитету начальников штабов, что «Барсук» является молотком, а не иголкой; жертвы среди иранского населения будут огромными.

Возможно, иранцам и американцам повезло больше, чем тогда казалось. Операция «Барсук» предполагала ни больше ни меньше, как захват Тегеранского международного аэропорта силами не менее двух батальонов рейнджеров, спасение заложников группой «Дельта» из предполагаемых мест удерживания в Тегеране и эвакуацию задействованных войск и заложников транспортными самолётами под прикрытием штурмовиков, которые с начала и до окончания операции должны были кружить над городом в готовности выполнить задачу по нейтрализации. Ещё выше над ними должны были дежурить истребители F-14 ВМС США для перехвата любого иранского лётчика, который оказался бы достаточно сумасшедшим, чтобы попытаться помешать проведению операции.

Как пишет Филип Д.Чиннери в своей книге «В любое время, в любом месте», удар молотком в самое сердце одного из крупнейших городов мира должны были нанести более ста самолётов и 4000 военнослужащих. Для сравнения: в операции «Орлиный коготь» участвовало в общей сложности 54 самолёта и вертолёта, группа «Дельта» в количестве 118 человек и рота рейнджеров, размещённая на аэродроме, предназначенном для эвакуации.

Дальнейших попыток спасения заложников не предпринималось. Их освобождение (после 444 дней в плену) и последующий за этим роспуск временной общевойсковой тактической группы произошли только в январе следующего года, сразу же после произнесения президентом Рональдом Рейганом инаугурационной речи.