Морские разведчики

Морские разведчики... О людях этой труднейшей армейской профессии можно написать десятки книг. Мы же расскажем сегодня о некоторых наиболее интересных эпизодах их деятельности.

Фото из архива «Солдата удачи»

Орудие обмана

Шла Первая мировая. С самого её начала немцы старались уничтожить русский флот или закупорить его в Финском и Рижском заливах. Только к осени 1917-го немцам удалось завоевать Ригу и острова у входа в Рижский залив. Наиболее тяжёлые потери они понесли от мин, в применении которых русские моряки показали высокое мастерство и изобретательность. Большую услугу в этом деле русскому командованию оказала разведка.

...Среди унтер-офицеров германской балтийской эскадры был некий Курт Бремерман – рослый светловолосый парень, наделённый истинно мужской красотой. Он являл собой прекрасный тип самонадеянного кильского Дон-Жуана, переходящего «от победы к победе» в короткие промежутки отпусков на берег. Тщеславный и хвастливый в кругу женщин, Курт был усердным офицером и состоял на весьма хорошем счету у начальства. Во время оккупации Либавского порта Бремерман служил на одном из германских крейсеров. Верный своим обычаям, он сразу заводил на берегу знакомство с женщинами. Одна из них полностью покорила его сердце. Анна работала официанткой в кафе и была действительно красавицей. Она обладала безукоризненной фигурой. Копна чёрных волос обрамляла милое лицо. Речь её была культурна и приятна, помимо родного языка она хорошо владела немецким...

Курт с ходу бросился в атаку. И... чуть не обломался. Дама была скромна и сдержанна, на «ударную тактику» не поддавалась. Впрочем, у неё была одна слабость. Анна оказалась ярой германофилкой, интересовалась войной, всегда с жадностью выслушивала сообщения об очередных победах, одерживаемых немцами над «ненавистными русскими». Курт, желая проводить с нею время, вынужден был вести часовые беседы о войне. Конечно, Бремерман никогда не говорил о секретах. Но сейчас он был влюблён без ума и пожираем ревностью: Анна имела весьма хорошие отношения с его приятелями и, будучи разумной, не позволяла Курту монополизировать себя.

В одном из боевых походов корабль Курта наскочил на мину и получил повреждения, из-за чего вынужден был провести две недели в Киле, пока проводился ремонт. Как раз в это время немцы планировали своё первое большое наступление в Рижском заливе. Используя Либаву в качестве базы, они предполагали протралить проход через русские минные поля, а затем, под прикрытием тяжёлой артиллерии, высадить войска на остров Эзель и, если это будет возможно, на материке недалеко от Риги. Мины были основной трудностью: русские, казалось, имели неисчерпаемый их запас.

Корабль Курта Бремермана прибыл в Либаву за две недели до начала атаки. Курт, не теряя времени, разыскал Анну, которая на сей раз была более благосклонна, хотя всё ещё встречала его ухаживания с некоторым холодком. Казалось, она о чём-то постоянно думала, и это выводило Курта из себя. Мучимый ревностью моряк умолял довериться ему. Тронутая его явной преданностью, Анна, наконец, сдалась и выдала ему свой секрет.

В начале войны она была влюблена в русского морского офицера, находившегося в Либаве. Несмотря на то, что она ненавидела русских, этого человека Анна просто боготворила. Она точно не знала, в чём заключалась его работа, но предполагала, что она связана с береговой обороной. Перед самым уходом русских из Либавы офицер оставил у неё дома портфель с какими-то документами. Скорее всего, портфель забыл взять вестовой...

После беглого осмотра документов Курт понял, что имеет дело с очень ценными бумагами. Унтер-офицер поспешил передать документы командованию. Оно было просто потрясено, увидев перед собой план русской береговой обороны. Здесь были не только карты минных полей, места расположения артиллерийских батарей, охраняющих вход в Рижский залив, но и протраленные проходы, которыми пользовались русские сторожевые корабли. Это была неслыханная удача. Получение такого плана сильно облегчало немцам задачу. Теперь, когда проходы русских стали известны, необходимость в трудоёмких и опасных операциях по тралению мин отпадала сама собой, и можно было высадить на береговой плацдарм гораздо больше войск, чем планировалось ранее.

В виде элементарной меры предосторожности немцы решили проверить данные. Полуфлотилия старых эсминцев получает приказ провести разведку перед наступлением. Это опасное задание выполнялось ночью. Опустив тралы, корабли прошли без всяких приключений два прохода, указанных на карте. Мин не обнаружили и, несмотря на то, что проходили они вблизи одной из русских батарей, ни одного выстрела с неё сделано не было. Это убедило немецкое командование в том, что со времени составления карт никаких изменений не произошло. С лёгким сердцем оно отдало приказ о наступлении...

Вскоре авангард эсминцев вошёл в залив. Низкий туман висел над морем, сокращая видимость. Это затрудняло движение кораблей, но в то же время способствовало маскировке наступающей флотилии.

Корабли вошли уже достаточно глубоко в залив, прежде чем первая русская батарея открыла огонь. Обнаруженную батарею обстреляли из тяжёлых орудий четыре старых линкора, составлявшие основу германской балтийской эскадры. Тем временем эсминцы скрытно продвигались по протраленным проходам, которые шли зигзагом среди минных полей. Половина расстояния была уже пройдена...

Вдруг, когда лидер эсминцев в соответствии с пометками на карте сделал необходимый поворот, раздались два оглушительных взрыва. Гигантские столбы воды поднялись вверх и обрушились на повреждённый корабль. Шедший в кильватере эсминец увеличил скорость, спеша на помощь, но носом задел трос, соединявший две мины. Они взорвались с обоих бортов, и второй корабль также пошёл ко дну. Немцы пришли в смятение. Поступил приказ: немедленно отходить. Оставшиеся целыми корабли резко повернули и... очутились в «минной паутине». Казалось, мины были повсюду. Вот уже третий эсминец исчез в языках пламени, столбах дыма и пены, четвёртый беспомощно стоял с оторванной кормой, а два других были серьёзно повреждены, хотя ещё двигались. В довершение всего русская шестидюймовая береговая батарея, не указанная на «секретной» карте, открыла сильный огонь по деморализованной флотилии. Несколько эсминцев получили пробоины, а два минных заградителя затонули.

В эту ночь немцы потеряли семь эсминцев. Список убитых и раненых оказался весьма внушителен.

Механизм ловушки, в которую попалась немецкая эскадра, был простым. Карты и документы были изготовлены в русском адмиралтействе. За протраленными проходами, указанными на карте, велось тщательное наблюдение. Предварительную разведку немецких эсминцев русские заметили и поставили на следующую ночь сотни новых мин как раз в «безопасных» местах. Батареи, так тщательно отмеченные на карте, оказались лишь макетами, снабжёнными ракетами и небольшими зарядами пороха, для того, чтобы инсценировать орудийные залпы. Настоящие батареи не были затронуты. Российские моряки отразили атаку и воспрепятствовали высадке десанта, не потеряв ни одного человека...

Это была блестящая победа русской разведки. Роль любовницы немецкого унтер-офицера искусно исполнила Катрин Изельман, родившаяся в Риге в 1887 году. Катрин получила образование в Москве и в течение нескольких лет работала в адмиралтействе в Петербурге. На разведывательную службу она поступила в 1913 году. Действовала в Германии, где некоторые из немецких армейских и морских офицеров были с ней в близких отношениях. Приказ, отданный немецким командованием об её аресте, так и не был выполнен, так как её просто не нашли...

Очень интересно и поучительно письмо, которое впоследствии отправила Катрин обманутому унтер-офицеру. «Мой бедный Курт», - писала она, - «не могу не чувствовать сожаления по поводу вашего разочарования, если вы любили меня так сильно, как говорили. Для меня не было удовольствием обманывать вас. Но я служила своей стране так же, как вы служите вашей. Я не испытываю угрызений совести за то, что вручила вам эти фальшивые планы. Я только сожалею о том, что они не доставили германскому флоту неприятностей, в десять раз худших, и о том, что вы должны страдать, обнаружив мой обман. Ничего, дорогой Курт, успокойтесь. В конце концов, вы сами были виноваты в том, что вас избрали орудием обмана. Вы так много хвастались товарищам про свои победы, что я решила встретить грозного покорителя дамских сердец. Он мог быть как раз нужным мне человеком. Таким вы и оказались в действительности. Вы были красивы и подходящи, но так глупы - глина в руках умной женщины. Узнайте на опыте, что красивое лицо не всегда бывает тем, чем кажется. Охотник за женщинами всегда кончает тем, что попадает в собственные сети. Даже несмотря на то, что вы не простите меня, желаю всего хорошего. Анна».

Данный случай – пример отменной агентурной работы. Однако разведка включает в себя много компонентов. Немалый вклад в обеспечение информацией морских операций внесли радиоразведчики военно-морского флота. По данным, полученным от них, наши корабли и подводные лодки неоднократно находили и уничтожали противника в море.

Как «Карл Либкнехт» пленил «Лейлу»

Особое место в истории занимает разведка, которая велась специалистами Волжско-Каспийской военной флотилии в годы гражданской войны. Перехват радиограмм противника вели радиоразведчики Волжской флотилии, которая начала создаваться с весны 1918 года из отдельных разрозненных отрядов вооружённых буксирных пароходов и барж, команды которых составили моряки Балтийского флота. Во второй половине 1918 года разведчики перехватили несколько телеграмм противника об обстановке в районе Гальяны на Каме. Это дало возможность командованию флотилии успешно организовать налёт на Гальяны в целях освобождения пленных красноармейцев, увезённых белыми на барже. В июле 1919 года была сформирована Волжско-Каспийская флотилия. Большую роль сыграла радиоразведка в обеспечении её действий после выхода флотилии в первой половине 1920 года в Каспийское море.

Как на западном, так и на восточном побережье Каспия отсутствовала проводная связь, и, следовательно, радиосвязь имела первостепенное значение. Между белогвардейцами и силами Волжско-Каспийской флотилии развернулась настоящая война за захват и уничтожение радиостанций. Активно использовались в ходе этого противостояния средства радиоразведки. Нередко захваченные радиостанции применялись для дезинформации противника. В историю радиоразведки вошёл случай захвата радиостанции форта Александровский и использование её в радиоигре. 30 декабря 1919 года отряд кораблей флотилии подошёл к полуострову Мангышлак и внезапным ударом захватил форт. Долгое время белогвардейцы не знали о его захвате и продолжали передавать через «транзитную» радиостанцию форта радиограммы, которые поступали из штаба Деникина из Баку и Красноводска для передачи в Гурьев войскам Колчака. Радистом с эсминца «Карл Либкнехт», работавшим на радиостанции форта, 5 мая 1919 года была принята радиограмма о переходе из Петровска в Гурьев парового судна «Лейла» с военной миссией Деникина во главе с генералом Гришиным-Алмазовым. Радиотелеграфист перехватил переговоры между «Лейлой» и сопровождавшим её английским вспомогательным крейсером «Президент Крюгер». Вскоре после того, как крейсер расстался с судном, оно было захвачено эсминцем «Карл Либкнехт». Генерал и его адъютант застрелились, а сопровождавшие генерала штабные офицеры попали в плен. Среди двадцати захваченных пленных были английский офицер Дике и французский офицер Ренар – советники белогвардейских генералов. В числе захваченных ценных документов были план совместного похода Деникина и Колчака на Москву, их личная переписка.

Через радиостанцию форта проводилась активная дезинформация белых. По распоряжению С. М. Кирова, возглавлявшего оборону Астраханского края, все белогвардейские радиограммы немедленно передавались в штаб 11-й армии. Там в них вносились необходимые изменения, чтобы максимально запутать управление войсками противника, после чего радисты передавали их адресатам...

О них ходили легенды

О героической боевой работе морских пехотинцев в годы Великой Отечественной войны рассказывалось многое. Не зря немцы называли их «чёрной смертью». У фашистов даже действовал негласный приказ: живыми моряков не брать. Хотя приказ этот практически не выполнялся – моряки живыми не сдавались.

С началом войны на каждом флоте были созданы разведывательно-диверсионные отряды, которые непосредственно подчинялись начальнику разведки того или иного флота. Об этих моряках ходили легенды. Достаточно вспомнить дважды Героя Советского Союза разведчика-североморца В. Леонова.

Рассказать обо всех в одном материале невозможно. Сегодня речь пойдёт о Фёдоре Фёдоровиче Волончуке, отряд которого неоднократно принимал участие в рейдах в тыл врага, добывал «языков», ценные документы, образцы вражеского вооружения и столь необходимую для командования информацию о деятельности противника и его планах.

...Это было в ноябре 1941 года, в тяжёлые для осаждённого Севастополя дни. От начальника разведотдела штаба Черноморского флота полковника Д. Намгаладзе группа Волончука получила приказ выйти на Ялтинскую дорогу, замаскироваться в удобном месте, захватывать «языков», добывать нужные нашему командованию разведданные, а, при возможности, совершать налёты на небольшие подразделения фашистов.

Выйдя из Северной бухты на шлюпках, моряки высадились в тылу у немцев. В группу входило шесть моряков: командир мичман Ф. Волончук, старший сержант А. Гончаров, старшина 2-й статьи А. Буфалов, старшина 2-й статьи А. Булычёв, радист В. Захаров и краснофлотец М. Марков.

В ту ночь был шторм. Метрах в десяти от берега шлюпка наскочила на камень и разбилась. Разведчики очутились в ледяной воде. Больше половины продуктов погибло. Разведчики с трудом выбрались на сушу. О том, чтобы обсушиться и обогреться, думать не приходилось, ведь прибрежная полоса была заминирована, а на ближайшей высоте находился наблюдательный пост фашистов. Моряки укрылись среди прибрежных камней, выжали одежду и просидели до рассвета. Днём, оценив сложившуюся ситуацию, они выбрали удобное место и преодолели охраняемую зону. К вечеру разведчики вышли к ялтинской дороге.

Первым делом необходимо было подыскать нормальное убежище. Им послужила находящаяся метрах в двухстах от шоссе пещера. В первую же ночь разведчики начали свою работу. Ежедневно по радиостанции они докладывали в штаб о передвижении колонн вражеской техники. И так на протяжении двадцати дней. Однако, помимо наблюдения, для добывания более точных сведений необходимо было захватывать «языков». Для этой цели на шоссе была устроена засада. Долго ждать не пришлось. На дороге показалась легковая машина, та, в которых обычно возят штабных офицеров. Мичман Волончук, переодетый в немецкую форму, вышел на дорогу и поднял руку. Шофёр затормозил. Офицер, сидевший с ним рядом, недовольно крикнул: «Что надо»? – «Небольшой разговор, герр гауптман», – ответил Волончук, быстро подходя к машине. Только тут немец спохватился и даже успел выстрелить, но промахнулся. В ответ прогремела автоматная очередь. Водитель и сидевший с ним рядом офицер были убиты, а моряки уже тащили к обочине туго связанного штабиста, который сидел на заднем сидении с папкой документов...

Всего за время своего пребывания в тылу врага разведчики подорвали более десяти вражеских машин, захватили несколько ценных «языков». Неоднократно разведчики заводили вражеские машины в дорожные тупики, где расстреливали их и забрасывали гранатами. Для этой цели использовались ложные дорожные указатели. Нередко сами они облачались в форму вражеских регулировщиков.

Одним словом, разведчикам удалось серьёзно дезорганизовать движение автотранспорта на данном участке дороги. Немецкое же командование долго считало, что в тылу действует крупный партизанский отряд, который на поверку оказался разведывательной группой из шести моряков...

О морских разведчиках на Черноморском флоте ходили легенды. И действительность была недалека от этого.

5 декабря 1941 года группа разведчиков получила боевое задание высадиться в Евпатории и произвести разведку и захват пленных. Разведчики вышли в путь на двух катерах в пасмурную, снежную погоду.

При подходе к Евпатории приглушили моторы, переведя их на подводные выхлопы, погасив ходовые огни. Благодаря принятым мерам маскировки катера подошли к причальной стенке незамеченными. Кстати, войти в порт было очень непросто. Это достаточно тонкая процедура даже в условиях хорошей видимости, при горящих маяках. А при плохой видимости, когда молочная пелена тумана затянула всё вокруг, а рулевого и сигнальщика слепят снежные заряды, эта процедура представляла огромную трудность. Катера шли буквально на ощупь. При подходе к главному пассажирскому пирсу они едва не столкнулись с немецкой шхуной, стоящей на якоре. Выручили бдительность старшего сигнальщика, первым заметившего запорошенный снегом причал, и виртуозность рулевого. Переодетые в немецкую форму разведчики высадились в город. Первыми пленными, которых захватили моряки, были часовые, охранявшие порт. Избегая встреч с патрулями, разведчики двинулись к полицейскому управлению. Обезоружив охрану, моряки захватили здание. В эту ночь разведчики погрузили на катера несколько десятков пленных, большое количество ценных документов, а главное – они уничтожили в полицейском управлении следственные дела на советских граждан и освободили из-под ареста около сотни задержанных полицаями жителей города Евпатория. Эту операцию разведчики провели, не потеряв ни одного человека, даже не имея раненых...

Найти «Тирпиц»!

Нельзя не упомянуть и о морских лётчиках, выполнявших во время войны разведывательные задачи.

В начале сентября 1943 года на аэродромы авиации Северного флота прибыли разведчики королевских ВМС Великобритании. Англичане готовились к операции «Брон» – прорыву сверхмалых подводных лодок типа «X» в Альтен-фьорд, где находились немецкие линкоры «Тирпиц» и «Шарнхорст».

Ряд полётов англичан не дал достаточной информации об объектах разведки. Из-за сложных погодных условий приходилось возвращаться. Задачу удалось решить командиру эскадрильи капитану Л. Елькину на самолёте «Спитфайр» с подвесными баками. На левом борту за кабиной лётчика был установлен перспективный фотоаппарат, что обеспечивало возможность фотосъёмки. Почти весь полёт Елькин совершал в сплошной облачности с высотой нижней кромки 200-300 метров и через 2 часа 45 минут достиг назначенного района. Но только через полчаса, когда улучшились метеоусловия, удалось выполнить аэрофотосъёмку базы. На проявленных снимках были отчётливо видны корабли «Тирпиц» и «Шарнхорст», а также разрывы зенитных снарядов...

Деза не прошла

После войны разведка военно-морского флота не потеряла своего значения и внесла огромный вклад в укрепление обороноспособности нашего государства. Мало кому известно, что в пятидесятых годах двадцатого века в советском ВМФ были созданы специальные суда радиоэлектронной разведки, переоборудованные из рыболовецких сейнеров. Суда эти оснащались специальной аппаратурой, которая позволяла следить за передвижениями кораблей и подводных лодок противника, вести разведку ракетных и артиллерийских стрельб. Корабли эти сыграли немаловажную роль в разоблачении грандиозной операции по дезинформации руководства СССР, спланированной правительством США.

10 июня 1984 года экспериментальная ракета-перехватчик, запущенная американцами в рамках проекта СОИ с атолла Кваджелейн в Тихом океане, буквально в клочья разнесла боеголовку межконтинентальной ракеты, мчащуюся на 150-километровой высоте в космическом пространстве. Это был фантастический успех, так как уничтожение ядерных боеголовок противника, летящих к цели, было заветной мечтой учёных обеих сверхдержав и означало победу в «холодной войне». Только спустя девять лет четверо сотрудников администрации Рейгана признались, что испытание ракеты-перехватчика было сфальсифицировано. «Мы потеряли бы миллионы долларов в конгрессе, если бы не провели испытание успешно», – сказал один из них, – «Это было бы катастрофой. Чтобы обеспечить видимость успеха, мы установили на ракете-мишени радиомаяк, работающий на определённой частоте. На ракете-перехватчике установили приёмник. Попадание в цель выглядело блестяще. Так что у конгресса вопросов не возникло». Представители администрации Р. Рейгана подчеркнули, что фальсификация, предпринятая в 1984 году, была лишь частью глобальной программы по дезинформации, которую проводили в Пентагоне для подрыва экономики СССР. Иными словами, фальшивый запуск должен был заставить Советский Союз потратить несколько миллиардов рублей на создание и испытание аналогичной ракеты. Но этого не произошло. «Мы догадались, что они нас обманывают», – такое сенсационное заявление сделал бывший заместитель начальника ГРУ генерал Георгий Михайлов. По словам генерала, в день запуска ракеты-перехватчика в акватории Тихого океана, недалеко от атолла Кваджелейн, несли боевое дежурство несколько разведывательных судов ВМФ СССР. По их возвращении в порт приписки – Владивосток и после детальной обработки информации в техническом управлении ГРУ стало ясно: испытания ракеты были искусно подстроены. Нашим разведчикам удалось обнаружить работающий радиомаяк на баллистической ракете. Таким образом, то, что стало предметом служебного разбирательства в американском конгрессе в 1993 году, в СССР было известно девятью годами раньше. Дезинформация не удалась. СССР не пошёл на прямое копирование работ американцев, которое пустило бы страну по миру...

теги: Россия, Войны прошлого, настоящего и будущего, Холодная война, Армия, Разведовательные операции, Военно-морской флот

Комментарии