Если не Сталин, то что?

Одна эпоха уходит, а что идёт ей на смену — большая загадка. Отсюда оживление и надежда, но отсюда также и опасения перед будущим.

«На этом, собственно, основан наш страх перед модернизацией, вписанный в мировоззрение российских элит как атавизм», - говорит Игорь Бунин.

Новый Арбат, большая улица в центре Москвы, когда-то был визитной карточкой города, символом современности, как универмаги в Варшаве, но в гораздо большей мере. Несмотря на влияние времени, Новый Арбат выглядит неплохо, отремонтированный, прекрасно освещённый. Архитектура выдержала испытание временем, а магазины приспособились к новым условиям. Здесь расположены бутики всех мировых фирм. А также казино и клубы на любой карман, от студенческой пивнушки «Жигули» до заведений для олигархов. Ветер капитализма не смёл - о диво - культового и постоянно заполненного Московского Дома Книги.

Перед праздником 9 мая на стенах домов Нового Арбата развесили плакаты размерами с небольшое футбольное поле. На них символы победы: соцреалистичная богиня Ника, оранжево-чёрные ленты ордена Св. Георгия (аналог польского Virtuti Militari) и, конечно, солдаты Красной Армии в фуражке и с ППШ. Всё на красном, как флаг СССР, фоне.

Ещё несколько недель тому не было ясно, не появятся ли на Новом Арбате и на Тверской, по которой 9 мая тяжёлая боевая техника будет выезжать на парад, гигантские плакаты с изображениями Сталина. Но не появились, потому что раздались голоса протеста. Против была не только либеральная оппозиция, но также часть ветеранов, молодёжь, журналисты, включая журналистов из прогосударственных СМИ. «Мы прекрасно помним цену, какой была добыта победа: лагеря, из которых многие из нас пошли на фронт, штрафные батальоны для солдат, которые попали в немецкий плен и каким-то чудом сумели потом оттуда бежать», - писали ветераны-антисталинисты в письме, опубликованном популярной газетой «Московский комсомолец».

Помимо этого власти сами дали ясно понять, что не хотят, чтобы скандал со Сталиным смазал пропагандистский успех праздника 9 мая, который должен напомнить всему миру, что Россия и бывшие республики СССР заплатили самую большую цену за победу над нацизмом. В итоге даже Никита Долгих, бывший заместитель члена политбюро КПСС, а сегодня шеф московского совета ветеранов, тот самый, который несколько месяцев назад инициировал ужасную кампанию против Александра Подрабинека (журналиста, который критиковал сталинистские настроения у части ветеранов Красной Армии), попросил московские власти, чтобы всё же не вешали плакатов со Сталиным. Он объяснил это тем, что «они подвергнутся уничтожению», поскольку было много заявлений, что плакаты будут срывать или обливать краской.

Словесная эквилибристика Долгих значения не имеет. Важен результат, а также то, что все вышли из конфликта, не потеряв лица. Сталина на улицах Москвы 9 мая не будет. Небольшие плакаты с его изображениями висят примерно в 20 музеях и местах, где встречаются коммунистически настроенные ветераны. Там они никого не шокируют. В конце концов, чаще всего они представляют собой репродукцию первой страницы газеты «Правда» от конца июня 1941 со знаменитым заявлением Сталина, сделанным после нападения Германии на СССР и начинающимся со слов: «Братья и сёстры...». Этого из истории не вычеркнуть.

Войну выиграл народ, а не Сталин

В вопросе о 9 мая и отношении к Сталину в России победило гражданское общество и здравый смысл. Московские интеллектуалы, хоть и радуются этой мелкой победе, которая улучшает атмосферу в их стране и её репутацию в мире, не имеют, однако, ясной картины того, что будет дальше. Какую идею выберет власть, чтобы вести Россию во второе десятилетие XXI века.

Десять лет тому назад свежеиспечённый президент Владимир Путин сознательно обратился к советской символике. Он хотел объединить общество, раздробленное после хаотичного правления его предшественника, когда распад СССР и установление в стране демократии одновременно сопровождались гигантской преступностью, коррупцией, всеобщей неуверенностью и невиданным в Европе социальным неравенством.

Путин вернул советский гимн, а победа 9 мая стала центральным пунктом в построении российской исторической идентичности. Со временем в советскую символику всё чаще - хотя часто и не по инициативе властей, - начал проникать зловещий дух Сталина. «Эти празднования - это прощание с прошлым. Через пять лет ветеранов Второй мировой войны у нас почти не останется. Уходит целая эпоха. Нужно проститься с ней как следует», - неофициально говорят организаторы торжеств 9 мая, объясняя их размах. Сотни боевых машин на Красной площади и пролёт самолётов над городом должны стать не символом амбиций имперской России, но почестями для ветеранов.

Это не значит, что память о Великой Отечественной войне (так по-прежнему называют в России Вторую мировую войну) исчезнет. Она может стать другой, менее патетичной, менее советской, зато более человечной. Это видно по текстам, опубликованным в прессе накануне Дня Победы. Видно по монументальной второй части «Утомлённых солнцем» Никиты Михалкова, где Сталин изображён как кровавый монстр, а героями становятся люди, отдающие жизнь за Родину: от узников лагерей в штрафных батальонах до солдат элитных кремлёвских полков. Послание ясное: войну выиграл народ, а не Сталин.

В конце концов, вряд ли стоит заблуждаться, предполагая, что миф войны быстро исчезнет из российского исторического самосознания. В настоящее время ничто не в силах его заменить. Это единственная идея, объединяющая людей от Калининграда до полуострова Сахалин («полуостров» в тексте - прим. перев.). Памятники в честь советских солдат стоят в каждом российском городе. У каждого в семье был кто-то, кто погиб на той войне, хотя сегодня оставшиеся в живых ветераны есть только в 40% российских семей. Необычайно важно также и то, что идею войны очищают от сталинистской грязи. Вопрос только в том, что дальше.

Какая идеология у модернизации?

Размежевание со Сталиным стало элементом тонкой игры между президентом Медведевым и премьером Путиным. Официально оба образуют устойчивый тандем. Однако, всё чаще выступают как соперники на разных уровнях: от отношения к прошлому до путей модернизации страны. Элементом этого соперничества были и поездка Путина 7 апреля в Катынь, и приглашение туда Дональда Туска. Путин вмешался в Катыньский вопрос не ради улучшения отношений с Польшей. Причина была значительно глубже. Благодаря этому он мог продемонстрировать, что, несмотря на образ бывшего кагэбэшника, он тоже критикует сталинизм и в этом смысле не хуже президента Медведева.

9 мая Путин будет в тени Медведева, поскольку президент как главнокомандующий вооружённых сил будет принимать грандиозный парад на Красной площади. Президент обратится с речью, в которой, быть может, помимо воздания почестей ветеранам, снова поделится своим видением развития России. Так же, как он это делал в прошлом году в известной статье «Россия, вперёд!», где было объявлено о начале «демократической модернизации», и во вчерашнем интервью для «Известий», где он в очередной раз отмежевался от сталинизма и критически отозвался о политике СССР по отношению к странам Восточной и Центральной Европы, включая Польшу.

Либералы, которые в течение семи лет остаются вне официальной политики, считают, что заявленный Медведевым лозунг «демократической модернизации России» является пустым.

«Этого нельзя добиться без двух вещей: свободных выборов и свободы слова, что на практике означает доступ оппозиции к контролируемым Кремлём телевизионным каналам», - говорит Лилия Шевцова, политолог из «Центра Карнеги».

«Наша элита органически боится модернизации, поэтому старается избегать резких движений», - такими словами прокремлёвский полититолог Игорь Бунин объясняет сопротивление, с которым встречается воплощение в жизнь слов Медведева, - «Люди во власти боятся, что слишком глубокая и смелая модернизация вызовет лавину неконтролируемых перемен. Так же, как перестройка, которая вопреки намерениям Горбачёва окончилась распадом СССР».

Сегодня в России сталкиваются две концепции модернизации: более глубокая, предусматривающая в том числе и политические перемены, поддерживаемая Медведевым, и модернизация технократическая, касающаяся экономики и технологий, поддерживаемая лагерем Путина. Какая-то из этих моделей в итоге победит, но ей потребуется какая-то идеология. Когда спрашиваю, какая именно, мои московские собеседники обычно замолкают или отвечают: этого ещё не знает никто.

Средний класс или национализм

«Я знаю от очень влиятельных людей, что Кремль уже два года старается создать в России либеральную партию», - говорит известный писатель Виктор Ерофеев, - «Но из этого ничего не выходит, потому что опереться не на кого».

Либералы 90-х годов либо скомпрометированы, либо полностью вытеснены на обочину. Либеральной партии нельзя создать без поддержки среднего класса, а это, по мнению Ерофеева, в сегодняшней России - маргинальный класс. Большинство общества образует «мещанство». Это слово в русском языке имеет сугубо негативный оттенок. Ковёр на стене, эгоизм, сосредоточенность на собственных потребностях, отсутствие интереса к общественной жизни.

«Мещанство у нас всюду, от Калининграда до Владивостока», - говорит Ерофеев, - «а зародыши среднего класса только в Москве и Санкт-Петербурге».

Российские мещане никому не доверяют - ни правительству, ни законам, ни каким-либо авторитетам. Они не верят ни во что, кроме своих с большим или меньшим трудом заработанных денег. За деньги, как они считают, и, кстати, не без оснований, можно купить всё, а главное - обеспечить себе спокойную жизнь. С таким отношением трудно быть авангардом перемен.

«Если бы Россия была одно- или двухэтажной, то можно было бы у нас реализовать трансформационную модель как в Центральной и Восточной Европе», - говорит Ерофеев. – «Но Россия многоэтажная, поэтому это значительно сложнее, чем, например, в Польше».

Ерофеев рассчитывает на позитивные импульсы сверху, если президент Медведев выйдет победителем из соперничества с премьером Путиным, что будет довольно тяжело.

«Схватка будет острой, но это наша единственная надежда», - вздыхает Ерофеев.

Другая теория развития России на ближайшие годы у известного социолога профессора Эмиля Пэйна (Emil Pain).

«Я называю её «инерционная дорога развития», - говорит он. Это полемика с теорией американского дипломата Джорджа Кеннана, бывшего посла США в Москве, создателя теории «сдерживания». Кеннан в 1944 году лично познакомился со Сталиным и позже написал в своём знаменитом рапорте, что Россия не может пройти по западному пути развития из-за своих традиций и общественной структуры.

«Девяностые годы показывают, что Кеннан ошибался», - говорит Пэйн, - «В течение первых десяти лет нашей демократии 10 млн. россиян основали собственные малые бизнесы, и с этой поры сами отвечают за свою судьбу. Это качественная перемена. Перелом, как видим, возможен, хоть его трудно предвидеть и поэтому трудно им управлять».

По мнению Пэйна, правительство должно создать условия для таких инерционных перемен и ждать, пока они дадут эффект, стабилизируя при этом определённые негативные последствия.

«Риск моей теории в том», - говорит Пэйн, - «что проводимые таким образом перемены могут быть обратимыми. Но если пройдёт достаточно времени, они превратятся в постоянную общественную модель поведения».

Ерофеев к такому подходу относится скептически:

«Как можно стабилизировать то, что ничего не делает? Это будет топтание на месте, а не модернизация».

Некоторые мои собеседники опасаются, что из-за слабости либералов после разрыхления политической системы к власти могут прорваться националисты, которых власть пока контролирует. Но если свободы станет больше, они смогут получить общественную поддержку. Русская Православная Церковь желала бы такую идею выстроить или, как минимум поддержать.

Может ли стать новой национальной идеей в России антисталинизм?

«Это требует, чтобы некоторые вещи были названы своими именами и приняты обществом», - говорит социолог Лев Гудков, - «Но определённые процессы уже идут и при некоторой последовательности они могут со временем привести к такому результату».

Последние слова Медведева добавляют надежды: «Этого [возврата к сталинизму] не будет. Это абсолютно исключено. На этом основана сегодняшняя идеология государства и моя позиция как президента Российской Федерации», - сказал он «Известиям».

Недавно за границей Медведев сказал, что России нужно «улыбающееся лицо». В Москве это было сразу воспринято как намёк на премьера Путина, который не улыбается почти никогда. Но этого недостаточно в качестве программы для страны, требующей всесторонних изменений.

«Возврата к сталинизму не будет, и обращение к советским мифам не работает», - говорит Фёдор Лукьянов, редактор журнала «Россия в глобальной политике», - «но что станет новой национальной идеей - это вопрос совершенно открытый».

Россия всё ещё стоит на распутье. Одна эпоха уходит, а что идёт ей на смену - большая загадка. Отсюда, с одной стороны, оживление, надежда и интерес, что будет дальше, а с другой - страх перед будущим и неуверенность.

«На этом, собственно, основан наш страх перед модернизацией. Он вписан в мировоззрение российских элит как атавизм», - говорит Игорь Бунин.

Читали: 1155

обсуждали: ojkaban (3), Раил (2), Редакция (1), alexander61 (1), mustela_p_f (1), Марфа Парамоновна (1), consul (1), molten (1), Opozdavshiy (1), b igl (1), Dmiyur (1) всего 14 сообщений

обсудить