Ингерманландцы: между Россией и Финляндией. Часть 1

В поисках ингерманландской идентичности

Идентичность ингерманландских финнов, приехавших из стран бывшего Советского союза, несмотря на свое многообразие, очень часто напрямую зависит от знания финского языка. Язык помогает при трудоустройстве и адаптации, таким образом укрепляя финскую идентичность. Слабое же знание финского языка может стать причиной для потомков ингерманландцев не возвращаться на свою историческую родину.

Профессор социальной психологии Университета Хельсинки Инга Ясинская-Лахти.

Когда у людей с ингерманландскими корнями спрашивают, кем они себя ощущают, ответ никогда не бывает однозначным. Те, кто повзрослел в Финляндии или прожил в этой стране уже большую часть своей жизни, представляют собой переплетение различных национальностей и многообразие этнических идентичностей. В их самоощущении сходятся Восток и Запад, коллективизм и индивидуализм, русский рок и финский метал, Крокодил Гена с Чебурашкой и Муми-тролли. У старших же поколений дело может обстоять совсем иначе. В погоне за ответами об идентичности ингерманландцев пришлось обратиться к экспертам.

Хелена Миеттинен, председатель Общества ингерманландской культуры

Хелена Миеттинен, председатель Общества ингерманландской культуры и сама ингерманландка по материнской линии, задалась вопросом об идентичности и написала на эту тему диссертацию. По ее мнению, ингерманландскими финнами имеют право называться те, кто себя таковыми считают, но, конечно, это зачастую связано с их этническими корнями. Для репатриантов определяющим фактором также была национальность "финн" в советском паспорте.

– У тех, кто сохранил финский язык, это был один из маркеров финской идентичности. Также принадлежность к Финляндии искали в происхождении своих родителей и их семей, – рассказывает Хелена.

Профессор социальной психологии Университета Хельсинки Инга Ясинская-Лахти уже много лет изучает судьбу ингерманландских репатриантов, переехавших из стран бывшего Советского Союза. Она заметила, что акцент идентичности ингерманландских финнов и их потомков часто смещается после переезда в Финляндию.

– Коренное население оценивает приезжих по внешним признакам, например, по уровню языка или маркерам, которые связаны со внешним обликом. Таким образом, ингерманландские финны не отличаются от русских, если они говорят по-русски или вообще не знают финского. В таких ситуациях финские корни не проявляются никаким образом и не спасают от дискриминации, а напротив - способствуют ощущению несправедливости. Такое отношение не соответствует тому, как человек сам себя воспринимает и как бы он хотел, чтобы его воспринимала окружающая среда. Согласно нашим исследованиям, это является довольно-таки критическим фактором, который может повлечь за собой даже понижение финской этнической идентификации. Люди начинают критично относиться к самим себе, по-новому ощущать себя и осознавать в себе довольно-таки большую часть русской идентичности или принадлежности к русской культуре.

Финский язык помогает в адаптации и трудоустройстве

В исследовании 2004 года Ясинская-Лахти и ее коллеги сравнивали адаптацию русских, ингерманландцев и эстонцев после переезда в Финляндию. Выяснилось, что, согласно показателям трудоустройства, русские и ингерманландцы не сильно отличались друг от друга, зато значительно уступали эстонцам. Процент длительной безработицы среди русских иммигрантов был 32 %, среди ингерманландских репатриантов 27 %, а среди эстонцев 12 %. Язык, являющийся важной составляющей идентичности, зачастую представляется ключевым фактором в трудоустройстве.

– На рынке труда комбинация женского пола старше среднего возраста без знания или достаточного знания финского языка – не самая выгодная ситуация.

Наличие ингерманландских корней может помочь в процессе адаптации, но только в комбинации со знанием финского языка.

– То есть осознание себя человеком с финскими корнями или с финским происхождением при знании финского языка, естественно, способствует тому, что можно, во-первых, найти социальные круги, в которые можно влиться, быстрее найти друзей, а, во-вторых, быстрее трудоустроиться.

Далеко не все стремятся переехать

Как Миеттинен, так и Ясинская-Лахти знают, что не для всех потомков ингерманландцев Финляндия является землей обетованной. Многие, имея полное право на репатриацию после 1990 года, так и не воспользовались шансом вернуться на свою историческую родину.

Ясинская-Лахти и ее коллеги исследовали этот вопрос среди живущих в Санкт-Петербурге ингерманландцев пару лет назад. Выяснилось, что люди не хотят терять свой социальный статус и жизнь в России, переживают, что недостаточно хорошо владеют финским языком и не понаслышке знают, как тяжело бывает адаптироваться в новой среде.

– И многие даже говорили, что они не хотят быть гражданами второго сорта в этой стране, потому что практически у всех в своей семье был опыт дискриминации в России, связанный именно с этническими корнями, были и истории каких-то не сложившихся судеб. Поэтому они хотели избежать очередных неудач, связанных на этот раз с русским происхождением или с фактом переезда из России, - рассказывает Ясинская-Лахти.

– Люди пускают корни и, пусть родителям пришлось покинуть свои родные места, новое поколение привыкает к новому социальному окружению. Потому что жизнь – это нечто большее, чем какая-то теоретическая идентичность. Своя среда, друзья и социальные связи – их не так просто обрести на новом месте, – добавляет Миеттинен.

Пусть идентичность старшего поколения ингерманландских репатриантов во многом зависит от их знания языка и положения в обществе, для молодого поколения грани национальной идентичности уже размыты. Молодежь постепенно начинает пускать новые корни в Финляндии и становится "хамелеонами" в лучшем смысле этого слова. Налаживая контакт с коренным населением, они больше проявляют себя как финны, а поддерживая связь с русскоязычной диаспорой сохраняют свою русскость, при этом не забывая об ингерманландских корнях.

Продолжение ингерманландского проекта: «Финны? Чтобы через 24 часа вас здесь не было»

Ингерманландский проект, созданный русской службой новостей Yle, вызвал большой интерес среди нашей аудитории. Мы публикуем еще одну историю ингерманландской семьи, путь которой в Финляндию следовал из Ленинградской области через Удмуртию.

Ольга Русских рассказывает историю своей семьи.

Видео можно посмотреть здесь.

Ольга Русcких переехала из Ижевска в Финляндию в 1996 году. В интервью она рассказывает о пути своей семьи из Ленинградской области в Эстонию, потом в столицу Удмуртии, а оттуда и в Хельсинки.

В апреле 1990 года президент Мауно Койвисто произнес исторические слова, которые открыли двери живущим в СССР ингерманландцам для переезда в Финляндию.

- Когда мама предложила, почему бы не переехать, были 90-е годы. Это было очень тяжелое время - и в финансовом отношении, и жить было трудно. Мы решили попробовать. Я сначала не хотела переезжать, потому что очень страшно было все менять. Тем более, я по-фински не говорила, - рассказывает Русских.

Ольга Русcких с детства слышала финскую речь, но дедушка и бабушка специально не учили ее финскому языку.

- Они сказали, что мы как финны натерпелись, пускай она будет русская.

После переезда многим пришлось заново определять свою идентичность.

- Когда я жила в России, я гордо говорила, что я – финка. У меня даже в советском паспорте было написано – финка. А когда я приехала сюда, я гораздо больше стала себя чувствовать русской. Но я не могу сказать, что я русская полноценная и до конца, - улыбается Русских.

Истории семей ингерманландских финнов, переехавших в Финляндию, создают хорошую картину того, каково было быть финном в СССР, и какие причины привели их в Финляндию.

Прием заявлений в очередь на репатриацию закончили в 2011 году. До сих пор в очереди находится около тысячи человек.

Katja Liukkonen Novosti Yle

Anna Nesterova

Часть 2-я: Шесть истории других ингерманландских семей

теги: Россия, Финляндия

Комментарии