Мост чести

Когда Эдвард Рыдз-Смиглы покидал Польшу, офицеры стреляли себе в сердце

В середине сентября 1939 г. война была уже практически проиграна. Бои, впрочем, продолжались. Боролись Варшава и Модлин, воевало Побережья, начиналась великая битва над Бзурой, но поражение уже было только вопросом времени. 15 сентября станции Польского радио в Варшаве. Вильно и Барановичах с утра передавали официальное сообщение. Подтверждая, что некоторые части Речи Посполитой заняты немецкими войсками, власть напоминала, что «единственными, кто может законно отдавать приказы в Польской Речи Посполитой является пан Президент Игнаций Мосьцицкий и маршал Рыдз-Смиглы». Пан президент находился в тот момент в Залуче*, а маршал Смиглы в тот же день, около обеда прибыл в Коломыю, которая находилась за 30 км от румынской границы. Ещё ближе к границе, в Косове, находилось правительство.

Премьер генерал Фелициан Славой-Складовский записал в дневнике: «Занимаемся государственными делами в реквизированных виллах, санаториях и в учреждениях староства… В самом Косове находились Президиум Совета Министров, [министерства] внутренних дел, армии, пропаганды и финансов. В Рожнове разместились [министерства] юстиции, образовании, коммуникаций и министерство почт. Из Кутов руководили министерство заграничных дел и дипломаты. В селе Княже разместились: [министерства] общественной опеки, сельского хозяйства, промышленности и торговли, Высшая счётная палата, Высший административный трибунал, Сенат и Сейм».

Рыдз-Смиглы принимает поздравления с именинами от делегации из Бережан (1937 г.)

Верховный главнокомандующий был ещё в Коломые, 30 км от границы. 16 сентября дал инструкции майору Эдмунду Галинату касательно дальнейшей борьбы в стране: «Через несколько дней к границе стянуться войска. Центральная часть страны опустошена. Вы вернётесь туда, приступите к организации ПОВ (Польской военной организации) от моего имени и возглавите её… В зависимости от возможностей и обстоятельств будете действовать на немецких тылах». Переход границы в тот момент был делом решённым. Полковник Яклич записал: «Коломыю покинул после 14 часов. За несколько километров до Косова меня ждали офицеры 3-го отдела полковник Копанский и полковник Климецкий; они описали мне настроения среди офицеров отдела, угнетённых и весьма обеспокоенных ситуацией. Войска продолжают воевать, – сказал мне Копанский, - а вот генштаб приближается к румынской границе. Это указывает на его цель – переход верховного командования на территорию Румынии. Офицеры 3-го отдела считали, что воинская честь приказывает им вернутся к воющим частям…, не время в этот трагический момент прятаться на чужой земле… Я посоветовал им – записал Яклич – сесть в автомобили и ехать со мной в Косов».

Советский нож в спину

О вступлении советских войск верховный главнокомандующий узнал уже ранним утром. 17 сентября 1939 г. датирована запись полковника Зигмунта Венды, исполнявшего при маршале обязанность офицера для специальных поручений: «В 5 часов утра позвонил генерал Стахевич о движении большевиков. Объявление российского радио утверждало, что для защиты собственных интересов и интересов русского и украинского населения советские войска переходят польскую границу. Нож в спину!».

17 сентября припало в том году на воскресенье. В недалёких Залещиках люди как раз выходили из костёла, когда с гор начали съезжать танки. Согласно воспоминаниям Казимежа Конколевского, в то время девятилетнего парня, они были украшены бело-красными и красными с серпом и молотом флагами. Замершая толпа неподвижно ожидала. Когда они приблизились, оказалось, что на первом танке прикреплён большой транспарант с надписью «Россия – на помощь Польше». Замершая толпа вдруг ожила. Кто-то начал аплодировать, другие подхватили. Началось радостное движение, приветствия. Кто-то побежал за цветами к костёлу. Танков прибывало всё больше. Расположились вокруг плачущей от счастья, приветствующей толпы. Танкисты смотрели на это с улыбкой. Может через 15 минут, а может раньше в звуки той общей радости вдруг ворвался голос из мегафонов: «Бросить оружие! Руки вверх!».

На этом мосте закончилась Польша

Около каждого из 35 установленных в Кутах телефонов ждала долгая очередь. Начались проблемы с продуктами. Несмотря на воскресенье пекарня на угле Сапёрской и Железнодорожной работала на полную. С утра ввиду вступления советских войск начали прибывать ещё люди и автомобили. По шоссе из Косова текла человеческая волна. Те, которые доехали, говорили о 12 часах, необходимых для того, чтобы преодолеть короткие 10 км. В Кутах оставались ещё два последние километра, ведущие к пограничному мосту через Черемош. Полковнику Стефану Собоневскому, старосте Калиша, была поручена служба на мосте. Он установил свой пост на возвышенности на самой середине моста, чтобы регулировать этой толпой. «Люди шли непрерывным потоком. – писал он, спустя годы, в «Чрезвычайном обозрении». – Никто не знал сколько их было. Может 15 тыс., может 30 тыс., а может 50 тыс. человек. Шли в полном молчании тесной массой, без лица, без малейшего жеста. Даже дети не плакали. Иногда кто-то поднимал голову, чтобы с тревогой посмотреть на небо, на котором внезапно могли появится советские самолёты. Погода была хорошей, а ночь ясной. За ними чёрным пятном оставались тёмные Куты и Польша. Перед ними сияла тысячей огней румынская Выжница**».

Мост на тогдашней польско-румынской границе в Залещиках (1930-е гг.)

Около полуночи через мост переехали автомобили с президентом, премьером и правительством. Длинная, не заканчивающаяся кавалькада. Люди уступали дорогу без слов. Никто не ругался, никто не проклинал. Но и никто не плакал и никто не козырял. Как будто на том мосте заканчивалась Польша. «Через какое-то время, – вспоминал Собоневский, - мне сообщили, что приближается колонна автомобилей верховного главнокомандующего. – «Вы что, сошли с ума?», - накричал я на какого-то комиссара полиции, который сообщил мне об этом. «Я прикажу отдать вас на суд военного трибунала за распространение паники. Этого не может быть. Гетман никогда не оставляет своих войск!». Но это был однозначно Смиглы».

Полковник Венда записал в своём дневнике: «Колоссальное количество колонн грузовых и легковых автомобилей. К переправе мы прибыли в 1.30 ночи. Несмотря на указания переход был абсолютно не регулирован… С одной стороны наш сержант пограничной стражи, с другой – весьма несимпатичный румынский офицер – поручик Бонеску, который обшаривал карманы наших солдат… [Маршал] был ужасно угнетённым, отказался даже выпить принесённый мной чай. Сел в свой автомобиль и сидел там до четвёртого часа».

Ни одно из известных на сегодня воспоминаний не содержат верных данных о том, что именно произошло в ту ночь на мосте в Кутах. Как следует из данных Эльжибеты Блоцкой – её дядя полковник Людвик Боцянский решил не допустить позор, которым в его понимании был побег верховного главнокомандующего с поля боя. На мосте он задержал колонну Смиглы. Они были знакомы много лет. Боцянский – великопольский повстанец, боец ПОВ с большими заслугами для восстановленной независимости, комендант школы подхорунжих в Коморове, многолетний виленский*** воевода, а перед войной – познанский воевода, был известен всем. В первые дни сентября он был назначен генеральным квартирмейстером правительства. Сейчас, вероятно вопреки правилам, но согласно собственным убеждениям, стал перед автомобилем Смиглы, не допуская того далее. Смиглы вышел и спросил в чём дело. «Дело в чести армии», - ответил полковник Боцянский. Никто не слышал их дальнейший разговор. Фактом является то, что в определённый момент Смыглый рукой отодвинул в сторону Боцянского. Тот вынул из кобуры пистолет и выстрелил себе в грудь, чтобы попасть в сердце. После минутной заминки маршал приказал бросить тело на автомобиль и ехать дальше. Уже в Румынии оказалось, что Боцянский жив. Пуля прошла мимо сердца. Следующие полгода провёл в госпиталях и никому, кроме ближайших родственников, не рассказывал о тех событиях.

Призыв автора телепрограммы «Чрезвычайное обозрения», пытающегося проверить эту сенсационную историю, принёс спустя годы рассказ подпоручика Юзефа Борковского из Клодавы, командовавшего в то время в Кутах конной разведкой одного из полков. Согласно этому рассказу колонна автомобилей Смиглы – несколько лимузинов и два грузовика – была задержана при въезде на мост какими-то военными. Остановка продолжалась минут 5-10. Подпоручик Борковский не мог слышать, о чём они говорили. Видел только оживлённую жестикуляцию. В определённый момент услышал выстрелы. Был уверен, что это охрана Смиглы стреляет в воздух, чтобы расчистить дорогу. Через мгновение, однако, явно увидел, что солдаты кладут на грузовик два тела. Затем уже беспрепятственно колонна поехала к границе.

Сердца Речи Посполитой

Продолжение этой драматической истории разыгралось уже в Румынии. Как записал в своём дневнике министр финансов Эугениуш Квятковский, в Черновцах румыны предоставили для польских властей поезд, который должен был развезти поляков по разным местам назначения, которые вскоре оказались местами назначения. Для президента предоставили спальный вагон, для маршала – в начале поезда – специальный вагон. Для МИДа – вагон первого класса. «Многие, - записал Квятковский, - садились спешно по купе, чтобы не столкнуться с маршалом Смыглы». Он сам вскоре встретился с маршалом в салоне президента, куда был приглашён. Он вспоминал: «Маршал Смиглы переполнен пессимизмом… Считает, что младшие офицеры поддались, не выдерживая напора немцев. Моторизированные войска и бомбардировщики деморализовали нашу армию, сделали невозможным любую коммуникацию и связь. Советы сделали сопротивление невозможным. Отдал приказание, чтобы не воевать с советскими войсками».

Польские солдаты, попавшие в немецкий плен (1939 г.)

Через 65 лет, отделяющих нас от тех дней, историки в оценке сентябрьской кампании имеют – как видится – различные мнения, прежде всего в оценке роли в той войне молодых офицеров. Более того, немало говорят о том, что не выдержал сам верховный главнокомандующий.

Примечания переводчика:

* Залуч – ныне село Коломыйского р-на Ивано-Франковской обл. Украины.
** Выжница – ныне город, райцентр Черновицкой обл. Украины.
*** Виленский – вильнюсский.

Дариуш Балишевский – польский журналист, историк, публицист. Сотрудничает, в частности с Польским телевиденьем, журналами «Ньюзвик» и «Впрост». В 1980-90-х гг. вёл популярные телепередачи «Свидетели» и «Чрезвычайное обозрение», посвящённые тайнам ХХ века и, в частности, Второй мировой войны. Автор сенсационных и временами контраверсионных материалов о спецслужбах, польском подполье и т.п. В 1999 г. за телевизионное творчество, успехи в профессиональной сфере и общественную деятельность награждён президентом серебряным Крестом Заслуги.

NB Перевод данной статьи осуществлён собственником ЖЖ с просветительской целью в рамках проектов «Архив партии» и «Сентябрь-1939». Авторские права на оригинальный текст принадлежат автору и/или уполномоченным им лицам. Точка зрения автора не обязательно совпадает с мнением собственника данного ЖЖ. В случае использования данного перевода или его части жестом доброй воли с Вашей стороны будет дать ссылку на данный пост.

Данный перевод впервые опубликован в блоге joanerges, на «Переводике» публикуется с любезного разрешения его автора.

Обсуждение на форуме