Над всей Европой нависла тень Жириновского – о текущем националистическом Ренессансе

Перевод со шведского

08.12.14

Предисловие переводчика: На этой неделе в Швеции произошел правительственный кризис, планируется переизбрать весь кабинет. Разгорается нешуточная политическая революция, аналогов которой в истории страны просто нет. «Инфант терриблем» оказалась националистическая партия «Шведских демократов», которая на недавних выборах получила феноменальное количество мест в Риксдаге, став третьей фракцией в парламенте. Премьер-министр публично назвал ПШД неофашистами, после чего шведские демократы потребовали извинений. История их становления повторяет историю появления и триумфа ЛДПР в Госдуме. Те же насмешки правящей партии, те же обвинения в фашизме и та же паника властей после подсчета голосов. Автор статьи рассуждает об аналогичной ситуации по всей Европе.

Брюссель. Правительственный кризис в Швеции выглядит как предупреждение Европе в странах, которые испытывают на себе давление право-популистских и правоэкстремистских партий. Но развитие ситуации в Европе не следует драматизировать, так утверждает один из ведущих мировых исследователей демократии.

«Шведские демократы» нанесли поражение правительству Швеции. Другие популистские партии в Европе стремятся сделать нечто подобное. Об этом предупреждала газета Financial Times в любопытной статье, опубликованной на прошлой неделе.

Существует ли угроза европейской демократии? Вопрос мы адресуем Яну-Вернеру Мюллеру, одному из ведущих мировых исследователей демократии. В своей нашумевшей книге «Эпохи демократии», он пишет о том, как политические идеи XX века сформировали Европу. В наши дни важно различать два явления, - считает Мюллер.

― Со одной сторону существуют в полном смысле слова фашистские партии, которые возродились – к ним относится греческий «Золотой Рассвет» ― как самый удачный пример и, с другой стороны ― популистские партии, которые ещё пока уважают правила демократической игры.

Обе эти группы представляют собой, по классификации Мюллера, угрозу демократии, но разными способами. Опасность, которую несут популисты, состоит в том, что они считают себя «истинным голосом» народа.

― Они не принимают легитимных способов разрешения конфликтов, равно как не признают оппозицию. Они считают себя призванными выступать в пользу чистого, истинного народа, которому угрожают «другие».

Когда в понятие «популизм» мы вкладываем именно это, то данный термин включает не только исключительно партии, которые перечислены в вышеприведенных графиках. Ян-Вернер Мюллер обычно приводит в виде примера венгерского лидера Виктора Орбана и российского Владимира Путина, поскольку оба этих политика утверждают, что понимают, что хочет народ.

Положение в Европе сейчас не такое, как в 1930-е гг. Исторические параллели могут привести к ошибочному выводу, ― считает Мюллер.

― Поднимая панику и пытаясь дискредитировать эти партии нелепыми историческими аналогиями можно наоборот ― сыграть популистам на руку.

Еще до того, когда нынешняя шведская дискуссия о том, как следует интерпретировать «Шведских демократов», не началась, Ян-Вернер Мюллер отвечал на вопросы «Дагенс Нюхетер».

Как отреагировала Европа на повышение роли различных типов подобных партий?

― Во многих странах ― в Австрии, Дании, Нидерландах, они, тем или иным образом, оказывали поддержку правительству.

Сейчас исключением является Норвегия. Там правящей является «Партия прогресса», которая входит в коалиционное правительство с консервативной «Правой партией». В большинстве остальных государств такие партии держат на расстоянии, отодвигая их от коридоров власти.

Около половины стран ЕС в настоящее время управляется правительствами, состоящими из различных партийных блоков. Это происходит часто, но не всегда, и делается для того, чтобы держать на дистанции популистские партии.

Отчасти по этой причине правые либералы и социал-демократы совместно правят в Нидерландах, а христианские демократы и социал-демократы ― в Австрии, по тому же принципу работает широкое коалиционное правительство Финляндии.

Желание держать ультраправых подальше от власти также заметно на уровне ЕС.

За кулисами выборов нового председателя Еврокомиссии лежит договоренность между консерваторами, либералами и социалистами. Они пришли к общему решению изолировать экстремистские и те политические партии, которые попали в Еврокомиссию, получив мандаты депутатов после выборов этого года.

Но, если всё-таки, народ проголосовал за эти партии, разве это демократично пытаться изолировать их и не подпускать к реальным рычагам власти?

― Центральный вопрос Европы заключается в том, что все партии, которые потом превратились в фашистские, нацистские или коммунистические – воспользовались демократией, чтобы прийти к власти.

В своей книге о политических идеях XX века, Ян-Вернер Мюллер прослеживает, как политики послевоенного времени теми или иными способами старались защитить демократию от народа.

― Да, страх перед голосом народа был характерен для той эпохи, ― соглашается профессор Упсальского университета Сверкер Густавссон,― «У нас должна быть демократия. Но нам нужно понимать, что народ является проблемой» – примерно так рассуждал первый федеральный канцлер Западной Германии Конрад Аденауер.

По этой причине после войны новорожденные европейские демократии были оснащены защитными средствами в виде независимых институтов - конституционными судами и центральными банками, на которые было невозможно оказать влияние.

Однако, как считает Сверкер Густавссон, подобная «воинственная защита демократии» имеет свою отрицательную сторону.

― Она рассматривает народ в качестве проблемы, а не решения. Да даже сам Европейский Союз был частью эксперимента западных демократий, в рамках которого можно осуществлять развитие и обсуждать различные вопросы, не спрашивая разрешения народа, ― утверждает он.

Политики послевоенного времени были убеждены, что Европе необходимо единство, но боялись, что народ скажет «нет». Поэтому юристам, экономистам и другим чиновникам приходилось работать над воплощением идеи европейской интеграции. Политика делалась отчасти независимо от мнения народа. Теперь мы расплачиваемся за это.

Да, именно так ― согласованное сопротивление идеям ЕС объединило вокруг себя правоэкстремистские и популистские партии, которые в принципе имеют совершенно разные взгляды на различные проблемы.

Произраильский нидерландский политик Геерт Вилдерс испытывает отвращение к антисемитизму, декларируемому венгерской партией «Йоббик» и к гомофобии Ле Пена, британский популист Найджел Фараж терпеть не может расизма «Национального фронта», а «Истинные финны» ревниво чтут свое популистское культурное наследие и дистанцируются от партий ультрас и так далее.

Ян-Вернер Мюллер, полагающий, что важно не переоценивать несогласованность действий национал-популистов, говорит:

― Единственное, что объединяет всех националистов без исключения, которые, в каком-то смысле, считаются сепаратистами ― это желание ликвидировать ЕС. Для этих партий ЕС видится как наднациональная элита, представляющая угрозу для народа. Вся критика в адрес ЕС не является популистской.

Анника Стрём Мелин