Под Танненбергом в Мазурии в 1410 г. рыцари Тевтонского Ордена приняли свой последний бой. Эта великая битва стала поворотным событием в польской и прусской истории.
Эти два меча известны каждому поляку. Их получил перед битвой от посланников Ордена полький король Ладислаус II Ягайло ( ок. 1351 — 1 июня 1434 — князь Витебский, Великий князь Литовский и король Польши. Внук Гедимина, сын Ольгерда и православной княгини Юлиании (Ульяны Александровны Тверской). Родоначальник династии Ягеллонов, прим. перев.). Понятно, не как жест дружбы. Великий магистр Тевтонского Ордена - так заявили посланники - вызывал поляков и литовцев на битву и, если королевской армии не хватит места, то Магистр готов немного потесниться, чтобы кости противника не истлели в кустарнике. Ответ, последовавший на это, был таким кратким и достойным, что и поныне, более чем полтысячилетия спустя, его повторяют всё школьники, играя в свои военные игры:"Мечей у нас достаточно, но мы примем и эти, в знак нашей победы!"
В тот день, 15 июля 1410 г. две армии встали, вытянувшись почти на три километра, на расстоянии 200 м друг от друга. Они были готовы вступить в самую значительную битву позднего средневековья, предрешившую на более чем 400 последующих лет, раздел власти в Восточной и Центральной Европе: Грюнвальдскую битву (нем. Gruenfelde), которую в Германии с прусских времён называют битвой под Танненбергом. Оба эти местечка находятся в непосредственной близости от места сражения - юго-восточнее полького Ольштына (нем. Allenstein) в Мазурии. С одной стороны стояли, в ожидании, более 20 000 воинов - армия Тевтонского Ордена, состоявшая из 250 рыцарей, тысяч наёмников, конных и пеших из всех стран Европы и 100 пушек. С другой стороны - около 30 000 поляков и литовцев, а также три Смоленских хоругви (организационно-тактическая единица в рыцарском войске средневековой Польши и Литвы, состоявшая из 25-80 копий, прим. перев.) и 2000 татарских конников.
Для затравки первыми выступили лёгкие литовские и татарские конники. Они должны были проверить надёжность почвы после прошедшего накануне дождя и раздразнить противника. Когда их оттеснили назад, раздалось немецкое "Христос воскрес!", на что поляки ответили "Богородицей" - гимном богоматери. И обе христианские армии двинулись друг на друга.
В то время, как на левом фланге польские хоругви берут верх, на правом - литовско-смоленские и татарские начинают отступать. Татары, не выдержав давления в образовавшемся прорыве, бегут, увлекая за собой литовцев и чешских наёмников. И лишь сопротивление Смоленских хоругвей - одна из которых измочалена почти целиком - предотвращает катастрофу.
Три раза безуспешно пытался Великий Магистр Ордена Ульрих фон Юнгинген прорвать польские ряды. Но тут его воины почуяли возможность окружения вражеских полков. С одним из штурмовых отрядов и сам Великий Магистр попытался обойти польскую фалангу и развернуться. При этом манёвре его рыцари оказались даже в опасной близости от холма, с которого король Ягайло руководил битвой. Лишь в последний момент его малочисленному эскорту удалось свернуть королевские знамёна.
Однако поляки, заметив приближающуюся опасность, изменили линию фронта. Это несколько разгрузило их войска. Между тем, Великий князь Литовский Витовт успокаивает свои беглые полки и ведёт их обратно на поле битвы. Вот тут и начинается рубка, в которой гибнет и сам Великий Магистр Ордена. Вплоть до темноты продолжается преследование бегущих рыцарей. В руки поляков и литовцев попало 51 знамя, которые в настоящее время вместе с двумя мечами, осели в Кракове в замке на Вавеле (холм и архитектурный комплекс памятников в Кракове, на левом берегу Вислы, из которых важнейшие — Королевский замок и Кафедральный собор святых Станислава и Вацлава. Вавель — символ Польши и место, имеющее особое значение для польского народа, прим. перев.)
Если верить хронистом, то польские потери были на удивление невелики, литовские - значительны, а потери Ордена - устрашающе большие - 8000 человек, из них 209 рыцарей. Всю ночь шёл дождь, что привело к дополнительным потерям среди раненых, которых, как писал несколько десятилетий спустя хронист Ян Длугош, можно было бы ещё спасти, вынеся своевременно с поля боя и оказав помощь.
Сначала - против языческих пруссов
У великой битвы была долгая, почти 200-летняя предистория. Всё началось тогда когда, как заметил английский историк Роберт Бартлетт, произошло "рождение христианской Европы из духа насилия", в крестовых походах против мусульман в Средиземноморье и язычников на Балтике.
Государства крестоносцев на Ближнем Востоке стремились к закату, когда в 1226 г. польский князь Конрад Мазовецкий (1187 — 31 августа 1247— представитель династии Пястов, один из польских князей периода феодальной раздробленности. Основал независимое Мазовецкое княжество в составе Польши, где и правил в 1207—1247 годах., прим. перев.) пригласил рыцарей Тевтонского Ордена, к тому времени как раз вытесненных из Палестины в Венгрию, к себе в Польшу. Орден состоял, как и другие религиозные рыцарские братства средневековья, из дворян мужского пола, которые хоть и приняли монашеский обет, но в остальном вели образ жизни такой же, как и другие воины в Западной Европе. Конрад рассчитывал на их помощь в насильственной христианизации языческих балтов.
Князь проводил весьма честолюбивую региональную политику, заботился о хороших отношениях с Киевом и хотел сесть в Кракове королём. Однако сравняться с умудрёнными жизненным опытом тевтонцами он не мог. Их великий Магистр Герман фон Зальца был близким другом императора Фридриха II Штауфена (император Священной Римской империи, прим. перев.) и без труда обыграл польского провинциала одной левой, получив от папы и императора гарантии суверенитета над захваченными землями. Таким образом, менее чем за несколько десятилетий, к востоку от нижней Вислы возникло действенное государство крестоносцев, которое, опираясь на современные, на время войны превращающиеся в крепости, монастыри-резиденции, типа мощного Мариенбурга вблизи Данцига, предложило разбитым в Палестине рыцарям, новые возможности для развития и новые крестовые походы.
Для начала они пошли против языческих пруссов и частично языческих, частично православных, литовцев. А позже и против собственных братьев по вере: католической Польши. С последними поначалу было взаимное согласие. Но когда бранденбуржцы (имеется в виду Маркграфство Бранденбург, основанное в 1157 г. и заселённое немцами и фламандцами, прим. перев.) с запада захватили дельту Вислы, поляки в 1308 г. вновь позвали на помощь крестоносцев. Однако рыцари не только прогнали бранденбургских захватчиков, но вытеснили и польских "хозяев" и сами укрепились на этих землях. Государство крестоносцев игнорировало решение папского третейского суда в 1321 г. и не вернуло Восточное Поморье с Данцигом полякам (лишь в 1466 г., по Торуньскому миру Восточное Поморье было возвращено Польше, прим. перев.) С тех пор рыцарям предстояли затяжные войны на два фронта - с литовцами на севере и поляками на западе. Это и сплотило последних. Реакцией на нового врага в собственных четырёх стенах стал польско-литовский альянс, возникший в 1385 г.(Кревская уния, прим. перев.) Это был уникальный для Европы союз, так как он продержался 400 лет - вплоть до Унии 1569 г.(Люблинская уния, прим. перев.) Союз неравных партнёров: Польское королевство было меньше, но современнее и признано в Европе. Территориальное расщепление было преодолено, опустошения монгольских набегов - тоже.
38-летний князь берёт в жёны 13-летнюю королеву
Литва же, напротив, была в то время одной из великих держав Восточной Европы. Она выгодно использовала распад Киевской Руси в результате монгольских нашествий и вассальную зависимость Москвы от Золотой Орды. Великое княжество Литовское со столицей в Вильне простиралось от берегов Балтики до Чёрного моря, включая Смоленск, Киев и гранича с Новгородом. Это было странное сооружение. Страна происхождения была языческой, окраинные части гигантского княжества - православные. Но литовцы тяготели к западному христианству, также из этих соображений более маленькая Польша подходила в качестве союзника.
Союз был скреплён свадьбой: в 1386 г. 38-летний литовский князь Ягайло Альгидрайтис взял в жёны 13-летнюю польскую королеву Ядвигу и стал Ладислаусом II Ягеллоном коронованным королём Польши. Браку поспособствовал один немецкий купец из Риги - небескорыстно, само собой разумеется. Города на Балтийском побережье опасались государства крестоносцев и всячески ему противодействовали. Они оценили более либеральный государственный порядок в Польше. И позже, в 15-16 в.в. это было одной из причин выбора пруссами подчинения польской короне (как автономии в составе унии), усилившей их сопротивление Тевтонскому Ордену.
Заключение перемирия до 24 июня 1410 г.
На рубеже 14 и 15 веков государство крестоносцев находилось в зените силы и власти. Оно прикладывало все силы к тому, чтобы расколоть своих новых противников. И соблазном и угрозами. Однако эта стратегия не оправдывала себя, Литву и Польшу невозможно было разъединить и они всё больше, со своей стороны, теснили Тевтонский Орден.
В августе 1409 г. Великий Магистр Ульрих фон Юнгинген начал поход, который однако вскоре "зашёл в тупик". Было заключено перемирие до 24 июня 1410 г. Между делом, союзник Ордена король Богемии должен был бы спор уладить.
Решение третейского судьи из Праги было целиком, как и ожидалось, в пользу властителей из Мариенбурга. Обе стороны вновь забряцали оружием. Богемский король пообщал Ордену поддержку в 1000 всадников; к этому он агитировал рыцарей в собственной стране, в Силезии, Венгрии и Западной Европе. Польско-Литовское войско тоже было "интернациональным", но в списке рыцарей можно было иногда встретить и немецкие имена.
24 июня 1410 г. Польша и Литва объявили войну Тевтонскому Ордену. Вскоре после этого вся армия по лихо сконструированному "понтонному" мосту переправилась на восточный берег Вислы и двинулась на север. Обе армии неуклонно сближались. И 15 июля у Грюневальда настал час решающего сражения.
Историки до сих пор гадают, о чём разговаривали между собой, с глазу на глаз, после выигранной битвы два литовца: Ягайло и Витовт. Почему они тот же час не двинулись к Мариенбургу, чтобы нанести смертельный удар обезглавленному государству крестоносцев? Почему дали время организовать оборону оплота рыцарей на берегах Ногат наследнику фон Юнгингена - Хайнриху фон Плауэну? Крепость выдержала осаду и, несмотря на последующие победы, Ягайло подписал весьма скверный мирный договор, которое по сути к миру не привел, но спровоцировал новые войны с окрепшим государством крестоносцев. Лишь в 1466 г. Восточное Поморье с Данцигом вернулись под власть польской короны как часть Королевской Пруссии - что значит по собственному решению на правах автономии (по Торуньскому миру Восточное Поморье было возвращено Польше и вошло в состав так называемой Королевской (или Западной) Пруссии, провинции под властью польского короля, но пользующейся по-преимуществу немецким правом, прим. перев.)
Лишь в 1525 г. последний Великий Магистр Ордена Альбрехт фон Гогенцоллерн, произнёс наконец в Кракове "присягу на верность сеньору" польскому королю. В тоже самое время Альбрехт перешёл в протестантскую веру и упразднил остатки государства крестоносцев, создав Герцогство Прусское (уже будучи великим магистром Ордена, он осознал, что век рыцарства отжил своё, что пора что-то менять в своём государстве. Альбрехт втайне принимает лютеранство и объявляет об упразднении ордена и о рождении герцогства. В апреле 1525 года Альберт Бранденбургский приезжает в Краков, чтобы провести церемонию ликвидации Тевтонского ордена (сожжение одежды Ордена), прим. перев.). Позже герцогство объединится с Бранденбургом, создав государство, которое спустя 250 лет, в союзе с Россией и Габсбургами, обеспечило конец "Польско-Литве".
Бесчестие Танненберга
Грюнвальдская битва была плодом военного союза Польши и Литвы. После смерти Великого князя Литовского Витовта в 1430 г., король Польши стал одновременно и Великим князем Литовским. В период с 1569 до 1795 г. уния оставалась федерацией с единым денежным обращением, однако во внешней политике обе страны были вполне самостоятельны. Так например, в походе польского короля Иоганна Собиесского против турок для снятия осады Вены в 1683 г., литовцы участия не принимали.
Польско-Литовское государство, Речь Посполита, имела однако существенные недостатки. Централизованное управление было неразвитым, господствовала экономическая монокультура. К этому надо добавить сословный эгоизм дворянства, подавлявшего свободы горожан и крестьян, а также казаков - что способствовало в немалой степени невозможности присоединения Украины к союзу в качестве третьей составляющей.
С другой стороны, сохранение политических классов в стране в смысле свободы и справедливости, насколько это было возможно в парламентской монархии с самой, на то время современной, европейской конституцией от 1791. После окончательного разделения и потери государственности, воспоминания о Речи Посполитой стали носителями идей национального самосознания, как в Польше, так и в Литве.
Снова и снова воспевали и заклинали прошедшие победы поэты 19-го столетия. Особенно в русской и австрийской части страны ухоженный культ Грюнвальдской битвы был направлен против бисмарковской- и вильгельмовской- антипольской политики.
Роман нобелевского лауреата Генрика Сенкевича "Крестоносцы" вышедший в 1900 г. стал настоящей национальной библией. А памятники Грюнвальда, сооружённые в 1900 г. в Кракове и в Нью-Йорке, демонтстрировали право на самоопределение и суверенитет.
Для прусско-немецких националистов, бесчестие под Танненбергом стало, напротив, бельмом на глазу, которое пытались компенсировать мифами о немецком форпосте культуры против варваров - Мариенбурге. Позже, победа над русской армией в сентябре 1914 г. была удачно стилизована во вторую битву под Танненбергом, как реванш за Грюнвальд.
И нацисты пытались выкорчевать эти воспоминания из народной памяти. После оккупации Польши в 1939 г., они разрушили Краковский памятник Ягайле и торжественно перенесли копии захваченных в 1410 г. знамён в Мариенбург; оригиналы были уже в 1797 г. похищены Габсбургами и с тех пор считаются утерянными - как в настоящее время и копии тоже.
Почти каждый день немецкого террора грюнвальдский миф служил полякам для "согрева сердца". Солдаты подпольной армии брали себе псевдонимами имена героев романа Сенкевича.
Также и коммунисты использовали символику Грюнвальда для того, чтобы выявить польско-советское братство по оружию. Так три смоленских хоругви, державшие оборону, несмотря на бегство литовцев, стали вдруг предвестниками Красной Армии.
"Грюнвальд" стал девизом для национальной демонстрации силы. Еще в 80-х непробиваемые бетонные лбы коммунистической партии, паниковавшие при виде успехов "Солидарности", пытались разжечь в стране антинемецкие натсроения при помощи создания "Патриотического объединения Грюнвальд" - затея смешная и особенно безнадёжная ввиду немецкой акции поддержки Польши в дни военного положения 1981-82 г.г.
Также для бесконечного польско-литовского спора историков - Грюнвальдская битва - благодатный корм. Так как в литовской интерпретации, не поляки решили сход битвы, а именно литовцы, применившие татарскую тактику и своим бегством заманившие крестоносцев в болотистые топи. Какая жалось, отвечают современные воины Грюнвальда, и даже если это так, то план был всё равно растрачен попусту, так как в бегство ударилось больше литовцев, чем тех, кого они должны были за собой с поля брани сманить. Разногласия уладил несколько лет назад шведский историк Свен Экдаль нашедший в Гёттингенском архиве письмо, датированное годом битвы. В нём автор (анонимный) предупреждает рыцарей ордена о том, что если литовцы побегут, преследовать их не стоит, так как это будет обманным манёвром.
Эти исключительные споря мало интересуют современных рыцарей, каждый год инсценирующих знаменитое сражение на лугу под Грюнвальдом . Так и братья Качиньские не очень заботились о исторических деталях, когда в 2005 г. открывали в Варшавском Национальном музее свою (тогда успешную) предвыборную борьбу на фоне знаменитого батального полотна кисти Яна Матейки.
К 600 летию Грюнвальда - не звучат больше антинемецкие речи
В остальном однако, над полем битвы -тишина. То, что Тевтонский Орден был не только заклятым врагом, но и оказал положительное влияние на развитие Польского королевства, уже как будто общеизвестная истина. и абсолютно ясно, что в этот юбилейный год не будет больше разжигаться антинемецкая истерия. Погибший в авиакатастрофе под Смоленском президент Лех Качиньский собирался праздновать юбилей совместно с литовским президентом, приуроча это событие к запланированной предвыборной кампании. Однако время для таких инсценировок миновало. Торжества скорее пройдут в тональности, выбранной Ангелой Меркель в прошлом году на празднествах в Калькризе (музей и парк примерно в 16-ти километрах от нижнесаксонского города Оснабрюк, где расположен так называемый Тевтобургский лес - гористая местность между реками Везер и Эмс. в 9 году н.э. здесь произошло сражением между римлянами и рядом германских племён, прим. перев.) - мы "выиграли битву в Тевтобургском лесу* , но стали ли германцы после этого более мирными и приблизились ли более к Европе?"
Таким образом итог юбилейного года и прошлой политики должен стать примирительным. В Польше уже набирает силу идея, сделать это поводом для передачи патроната над восстановления замка Штайнорт в Мазурии министр-президенту и бундесканцлеру. Здесь могло бы, согласно надеждам, возникнуть сотрудничество учёных, занимающихся историей этой части Европы.
История, которой принадлежит, например, Игнатий Красицкий. Польский епископ, друг Фридриха Великого, просветитель и известный писатель, освятивший в 1773 г. собор Святой Ядвиги в Берлине (был построен в XVIII веке как первая католическая церковь в Пруссии после протестантской Реформации по личному разрешению короля Фридриха II, прим. перев.), и проводивший охотно время в Штайнорте у друзей Лендорфов (владельцы замка, прим. перев.), вне зависимости от того на какой стороне их предки в 1410 году под Грюнвальдом стояли...
Примечания перев.
* Впервые Тевтобургский лес упоминается в истории Тацита при описании поражения Римского легата Квнктилия Вара в Галлии в войне с союзом германских племён херусков и хаттов в 9 году. Германцам удалось заманить три Легиона Вара в малодоступный лес и болота, окружить их и после трёх дней боёв полностью уничтожить. На поле боя погибло 27 тысяч легионеров, что было тяжёлым поражением для Рима. Император Август был до того сокрушён, что несколько месяцев в знак траура не брил бороды.
Современники сохранили описание того, как он бился головой о косяк, восклицая: "О Вар, верни мне моми легионы". В Риме день поражения каждый год отмечался трауром и скорбью.
Через шесть лет после боёв в Тевтонбургском лесу римские полководцы Тиберий и Германик, отомстив за Вара, посетили место битвы, собрали останки римских воинов и воздвигли над ними могильный курган.
