Чужое землетрясение

У Евгения Гришковца в одной из пьес герой делится таким остроумным наблюдением: вот «иностранцы на Красной площади... Ветер, холод, январь, снег колючий такой, минус двадцать градусов. А они такие забавные, щебечут... в кепочках, в шапках с помпончиками... Мы в шубах мерзнем, сутулимся, нос кутаем, бежим... А они нет!» Почему? Это не их мороз, поэтому их он не морозит.

Через несколько дней после страшного землетрясения на Гаити все крупные европейские газеты продолжали давать это событие как главную новость на первых полосах. Крупно. В обзоре EuroNews наших, российских газет в этот день просто не было: нелепо было давать что-то другое, когда весь мир сострадает Гаити. Получалось, что у всего мира главное – Гаити, а у нас – нет. Весь мир опять вместе, а мы – отдельно, мы – сами по себе. Как будто живем на другой планете.

Землетрясение, унесшее, по разным, но все еще неточным подсчетам, от 100 до 250 тысяч жизней, в отечественных новостях дают в середине выпуска, в газетах – скромно, внутри. Не трогает? Далеко? Неужели мы черствее всего остального мира? Ну, американцам, понятное дело, Гаити ближе, в двух шагах от Майами, и нечего удивляться, что на церемонии вручения кинопремий «Золотой глобус» Джордж Клуни говорил не столько о своей роли, сколько о телемарафоне «Надежда для Гаити», который, к слову, выйдет в эфир как раз сегодня, 22-го, и будет транслироваться на всех каналах сети MTV Network.

Тем не менее что-то мешает начать посыпать голову пеплом. Во-первых, можно набрать немало примеров, в том числе и последнего времени, когда у нас и плакали, и сострадали, и рвались помогать не только по долгу службы боеспособные части МЧС. Собирали вещи, деньги, кто что мог... Вторая, не менее очевидная причина: наше собственное, ближнее «Гаити» на Кавказе, где-то Беслан, то новый взрыв в Махачкале. Человек «ранжирует» происходящее и из двух бед выбирает ту, которая ближе, а значит – больнее.

Третье. Конечно, первым делом хочется показать на американцев пальцем, назвать их примером того, как надо быстро ставить сочувствие «на практическую ногу». Клуни заваривает телемарафон, сразу два экс-президента берутся собирать деньги в помощь пострадавшим, причем Буш-младший еще специально добавляет: не надо одеял и лекарств, шлите доллары, а мы уж найдем, что купить на ваши деньги... Но скоро на память приходят картинки из затопленного Нового Орлеана, когда вместо помощи соседям началось массовое мародерство, и вся политкорректность, насаждаемая сверху, мигом была позабыта, свергнута снизу. Тогда подумалось: мы, может, не такие политкорректные и до сих пор не привыкли негров называть афроамериканцами, но в трудную минуту ближнего в беде у нас не бросят.

Еще один важный поворот этой темы, снова отделяющей нас от остального мира, – благотворительность. На вопрос: «Почему вы не помогаете страдающему народу Гаити?» – разные люди вам ответят по-разному, и только желающих сдавать деньги вы скорее всего не найдете. Или их число будет минимальным, близким к математической погрешности. В России организованная филантропия очень быстро исчерпала ресурс доверия. В головах отложились истории разнообразных фондов, которые потом привлекали к суду за торговлю органами или – в более вегетарианских случаях – за любовь руководителей этих благотворительных организаций к пятизвездочным отелям и прочим дорогостоящим удобствам. Это обстоятельство тоже мешает естественное человеческое сочувствие далеким страдальцам облечь в какие-то деятельные формы, монетизировать его или как-то иначе реализовать.

А пока – пока не прекратятся подземные толчки, пока не похоронят всех погибших, пока, наконец, не случится какое-то новое и, хочется думать, не такое страшное событие, мы останемся в стороне от общих забот. На отшибе.

Читали: 73

обсуждали: Редакция (1) всего 1 сообщений

обсудить