Не стали героями, но долг свой выполнили

Трагизм и героизм первых дней войны

22 июня 1941-го. Новый день только занимался, как вдруг практически над всей государственной границей СССР заполыхали сполохи, а вслед за ними покатился гром. Но то была не гроза — мирную землю вздыбили, терзали разрывы бомб и снарядов, полилась первая кровь. Три мощных группы армий, более миллиона до зубов вооруженных солдат, без объявления войны бросил Гитлер на СССР.

Основную ставку сделал на группу фон Бока, которая по плану «Барбаросса» должна была молниеносным ударом взять Москву. 50 дивизий (без малого 600 тысяч человек), 1677 самолетов, 11 027 орудий и минометов, более тысячи немецких танков ринулись на советскую землю, сметая все на своем пути. Застигнутые врасплох красноармейцы не смогли с ходу дать достойный отпор. Это констатировал и самодовольный фон Бок, записывая в своем дневнике 22 июня: «Странно, но русские почему-то не взорвали ни одного из немногих мостов через Буг... Неприятель пока оказывает умеренное сопротивление... Наша люфтваффе на 2 головы выше русских ВВС».

У фельдмаршала были все основания сделать такой вывод. Армада немецких самолетов волнами накатывалась на наши войска. Бомбили аэродромы, воинские гарнизоны, железнодорожные узлы и узлы связи, склады боеприпасов и ГСМ. Наши летчики пытались добежать до своих машин, взлететь из пламени растерзанных полос. Удавалось далеко не всем. На аэродроме в Новом Дворе дислоцировался 122-й ИАП. Он имел 71 Ил-16. Когда на полк налетели «юнкерсы», никто из наших не поднялся в воздух — на «ишаках» не было вооружения. Последствия налета ужасающие — половина самолетов уничтожена. Всего же к исходу 22 июня ЗапОВО потерял 778 самолетов, большинство на земле. Скажем, 9-я смешанная авиадивизия лишилась 352 самолетов из 429.

Но в этот день и наши авиаторы сбили более 200 «юнкерсов», «мессеров» и «фоке-вульфов». Дрались отчаянно!

Единственным авиаподразделением, которое не понесло потерь на земле при первом ударе противника, был 127-й ИАП, базировавшийся в Лесищах. Командир его А. Гордиенко хорошо замаскировал самолеты в «карманах» на опушке леса. Полк поднялся по тревоге в 03.25 22 июня, в небо взлетели командиры звеньев Дерюгин и Петренко. Над Гродно они встретились с тремя «юнкерсами», сбили их. Командир полка расстроился: как же так, подчиненные нарушили директиву Генштаба — не вступать в бой, не поддаваться на провокации. Но вскоре успокоился: в небе снова появились «рамы». Две из них сбил его ведомый Данилов.

Расстреляв боекомплект, Андрей Степанович Данилов совершил один из первых воздушных таранов, сбив еще один немецкий самолет. При этом сумел сесть на брюхо на своей «чайке». Чуть живым его подобрала во ржи белорусская крестьянка Степанида Гурбик, притащила к себе домой в деревню Черлена, перевязала, помогла добраться до госпиталя. Там Данилов, к своему изумлению, встретился с тем, кого протаранил — тоже раненым майором, асом люфтваффе с двумя крестами, сбившим 30 самолетов во Франции, Бельгии, Польше и надеявшимся увеличить счет в СССР.

А. С. Данилов, выйдя из госпиталя, сбил еще 6 самолетов, чтобы стать Героем (10 машин), ему не хватало одного, а тут, после шестого ранения списали с истребителей, он командовал 15-м полком ночных бомбардировщиков, бомбил Берлин и закончил войну на Дальнем Востоке.

Поднялись в воздух и в первые же часы сбили 3 немецких самолета Капитан Тиньков, ст. лейтенант Апанасенко. За день эскадрильи этой базы четырежды вступали в схватку с немцами, прикрывая Гродно, Лиду, Минск. Скупые строки боевых сводок свидетельствуют, что в первый день войны отличились летчики 122-го полка С. Ф. Долгушин, сбивший 2 вражеских самолета, и на подбитой машине (оказалось 16 пробоин) сумел долететь до своих. Мл. лейтенант Д. Кокарев из 124-го ИАП, над Замбрувом израсходовав боекомплект, протаранил «Ме-110» и благополучно посадил свой «Миг» на фюзеляж. Еще один, групповой таран совершили 22 июня над Гродно капитан А. Тарасов и лейтенант В. Свинолобов, встретившиеся с «волной» (54 самолета) фашистских стервятников. Всего же в первый день войны летчики Западного фронта совершили более 10 таранов.

Когда ничего не оставалось делать, на таран шли не только летчики, но и танкисты. В жестоком бою на брестском направлении, под Именином, в котором участвовало около 100 танков с той и другой стороны, пошел в лоб на немца комдив 22-й танковой дивизии генерал-майор В. Пуганов. Погиб, как и многие его подчиненные, но на полусгоревшем ржаном поле окончили свой путь десятки немецких танков.

Есть некое правило, пишет историк Д. Егоров: «за кем осталось поле боя, за тем и победа... Согласно этому правилу можно с уверенностью утверждать, что 23 июня в бою за Именин наша 22-я ТД одержала победу над боевой группой Гудериана. Но общая обстановка в районе Бреста не давала никаких шансов на то, чтобы танкистам 22-й воспользоваться результатами, и ее сильно поредевшие подразделения отступили».

Говоря о танкистах, нельзя не сказать о лейтенанте Б. Бородине из 7-й ТД. Он вывозил из Белостока на своем Т-34 маршала Советского Союза Г. Кулика, посланного туда И. Сталиным для выяснения обстановки. Когда маршал увидел бегущих наших бойцов, велел лейтенанту остановить их. Сам остался в танке. «Стойте! Смотрите, в танке маршал Советского Союза, он приказывает занять оборону». Бойцы остановились. Поднявшись в танк, Бородин увидел, что горючего осталось на пару километров. Доложил Кулику. Тот пересел на подъехавший бронетранспортер и поехал дальше. Бородин же вскоре поймал заправщика и, залив полные баки, развернул тридцатьчетверку к Гродно, где шел бой. В этот день он подбил 7 немецких танков.

Сопротивление наших войск нарастало с каждым часом. Уже на следующий день фон Бок делает в своем дневнике совсем другие записи:

«23 июня. Продвигаемся вперед... Русские оказывают ожесточенное сопротивление. Нередко в боях участвуют и женщины...»

«24 июня. Русские отчаянно обороняются. Мне сообщают о мощных контратаках в районы Гродно, докладывают о задержке продвижения танковой группы Гудериана под Слонимом вследствие яростных контратак неприятеля».

Немецкая пехота проходит мимо разбитой советской техники

Кстати, под Слонимом Гудериан, по его воспоминаниям, чуть было не попал в плен. Но счастье оказалось на его стороне... В том бою под Слонимом только артиллеристы майора И. Воропаева подбили 14 немецких танков, а всего же в полосе 121-й дивизии, подошедших других подразделений и занявших здесь оборону, было подбито и сожжено 35 вражеских танков, сбито 13 самолетов. Но это только чуть-чуть тормознуло фон Бока.

Листаю документы и все чаще встречаю такие вот донесения: 23 июня. «...деремся без транспорта, горючего, при недостатке вооружения. Командарм-3 В.Кузнецов», «В 4.00 24 июня в 5-6 километрах юго-западнее Слонима веду бой с мехчастями противника... Нет боеприпасов, горючего, продовольствия. Нет транспорта. Отхожу на р. Щара. Комдив 155 генерал-майор П. Александров».

Горящая деревня

В летопись Великой Отечественной свою строку вписали наряду с пограничниками, первыми вставшими на защиту священных рубежей Родины, гарнизон Брестской крепости, которому посвящены книги и кинофильмы, и практически безымянные красноармейцы августовского укрепрайона, о подвиге которых широким массам практически ничего не известно. Почти все они погибли, сгорели и документы, имена многих до сих пор не установлены. Более трех дней, к примеру, немцы никак не могли взять 38, 39, 55, 59-й, другие доты. Их бомбили, били прямой наводкой из пушек, пытались утюжить мощными танками, но доты не сдавались. И только когда у оборонявшихся окончились боеприпасы, ослепив их дымовыми шашками, фашисты смогли добраться до амбразур и забросать химическими гранатами, а затем пустить в дело огнеметы. Они не стали героями, но они истинные Герои, они долг свой выполнили.

Убитые советские пулеметчики

Августовский канал — это своего рода Пулковские высоты первых дней войны. Немцы здесь основательно увязли... Но не остановились, а как и в других местах, той же Брестской крепости, встретив сопротивление, обошли и пошли дальше, торопясь выйти к Минску и зажать в клещах наши войска. Надо сказать, им это удалось.

Военные эксперты, историки тщательно проанализировали причины наших неуспехов, а если называть вещи своими именами — причины разгрома Западного фронта. Ведь за первые недели из 44 дивизий, входящих в состав его 24 были практически уничтожены, в остальных потери составляли от 30 до 90 процентов. Общие потери в людях чудовищные — 417 790 человек. Мы лишились 9427 орудий и минометов, 4700 танков, 1777 самолетов.

Сегодня это уже общепризнано: РККА была не готова к отражению неожиданного мощного удара. Бесспорно, сыграла роль внезап­ность, которая буквально ошара­ши­ла людей, уверенных, что вой­на нескоро будет, у нас ведь договор с Германией о ненападении. Многие подразделения были выведены в лагеря, всю артиллерию в основном убрали подальше от границы, почти все боеприпасы, горючее опечатали на складах, аэродромы ремонтировались. Выдвинутые из глубины страны буквально перед началом войны дивизии находились в стадии формирования, не имели матчасти. Так, навстречу танкам Гудериана под Барановичами начштаба Западного фронта Климовских бросил 17-й мехкорпус Н.Петрова, еще толком не сформированный. У него было 50 танков, но без боекомплектов. В 27-й дивизии из 10 тысяч человек винтовки имели лишь 3 тысячи. После первого же удара часть красноармейцев оказалась под гусеницами, а часть разбежалась. Дивизия перестала существовать.

Немцы в первые часы нападения сумели полностью лишить наши войска связи, выбросили в тыл около 5 тысяч диверсантов и десантников. Настоящая драма разыгралась на стыке Западного и Северо-Западного фронтов в Литве. Утром 23 июня, захватив радиоцентр в Каунасе, с призывом к восстанию против советской власти обратился к народу от имени Временного правительства Литвы Л. Прапуоленис, объявив страну независимой. На сторону коллаборационистов, перестреляв высших офицеров, встали части 29-го национального корпуса, входившего в состав РККА. Наши 5 и 33-я дивизии, отходящие от границы, оказались между молотом и наковальней.

По оценкам литовских историков, в восстании участвовало около 100 тысяч человек. Но литовские националисты жестоко просчитались. Германия не хотела иметь дело с неарийской Литвой. Рейхсляйтер А. Розенберг указывал рейхкомиссару Х. Лоозе 11 июля 41-го: «Недопустимо создание прибалтийских государств — о чем, однако, не следует заявлять публично». Другой немецкий авторитет по расовым вопросам доктор Э. Ветцель заключил: «Большая часть населения не годится для онемечивания». 5 августа 1941 года немцы распустили временное правительство, поскольку многие литовцы взроптали, их отправили в концлагеря. Ни много, ни мало — 80 тысяч человек, в 5 раз больше, чем арестовали большевики, когда присоединили Литву к СССР.

Но вернемся к анализу причин неудач Западного фронта. Штаб ЗапОВО, преобразованный в Западный фронт, не владел обстановкой, в полном смысле слова был слеп и глух. Сохранилась телеграфная лента переговоров начальника погранвойск СССР Г. Соколова с зам. наркома НКВД И. Масленниковым. Ее содержание дает картину того, что происходило в те дни в Белоруссии. На предложение Масленникова доложить обстановку Соколов ответил: «Доложить трудно ввиду большой неясности... По всем дорогам едут на машинах и идут группы бойцов, перепутавшихся родов войск и частей, сильно измотанные, деморализованные и подавленные. При звуке самолета... беспорядочное движение, никем не «управляемое, превращается в панику...»

Да, фон Бок имел все основания быть довольным своей авиацией. Уничтожив основную массу советских самолетов, люфтваффе господствовала в воздухе. Красноречивый пример — разгром нашей 5-й танковой дивизии под Вильнюсом и 6-го мехкорпуса И. Хацкилевича в районе Гродно. На 5-ю ТД немцы совершили 12 налетов, уничтожив более 150 танков. На корпус Хацкилевича — более 20. Между тем в этом корпусе было 1022 танка, из них 352 новейших — КВ и Т-34. Немецкая авиация практически разгромила его на марше, когда он выходил на исходные позиции. Но несмотря на сумятицу и большие потери наши войска сорвали блицкриг. Фон Бок запросил помощи у Гитлера. В первых числах июля из резерва ОКХ тот бросил в Белоруссию еще 11 дивизий и две передислоцировал из группы армий «Север».

Кого из читателей заинтересует более подробный разбор действий наших войск в первые дни войны, отсылаю к таким фундаментальным трудам, как сборник «На земле Белоруссии: канун и начало войны», выпущенный Институтами военной истории РФ и РБ в 2008 году, монографии Д. Н. Егорова «Июнь 1941. Разгром Западного фронта», а также к четвертому тому Истории Великой Отечественной войны, мемуарам военачальников.

обсуждали: Редакция (1) всего 1 сообщений

обсудить