Слишком много информации

КАНБЕРРА. По мере того как британский суд размышляет над тем, стоит ли экстрадировать в Швецию Джулиана Ассанжа, а американские прокуроры рассуждают относительно уголовных обвинений, которые они будут выдвигать против рядового Брэдли Мэннинга, предполагаемого основного источника информации для WikiLeaks Ассанжа, на глобальном уровне ведутся дискуссии относительно того, приносят ли подобные откровения больше пользы, чем вреда. Но слишком часто эта дискуссия поляризуется как противопоставление национальной безопасности и демократической подотчетности, не оставляя место различиям, которые действительно имеют значение.

В правительстве любая утечка, по определению, создает неприятную ситуацию для кого-то где-то в системе. Большинство утечек, скорее всего, повлекут за собой некоторое нарушение закона первоисточником, если не издателем. Но это не значит, что все утечки должны осуждаться.

Один из самых трудных уроков для усвоения для высокопоставленных правительственных чиновников ‑ в том числе для меня, когда я был генеральным прокурором и министром иностранных дел Австралии ‑ это бесполезность, во всех, кроме незначительного меньшинства случаев, попытках преследования и наказания лиц, ответственных за утечки. Оно не отменяет первоначального ущерба и, как правило, усугубляет его дальнейшей оглаской. СМИ никогда не проявляют большего энтузиазма относительно свободы слова, чем когда они видят, как она заставляет краснеть от злости и унижения лица тех, кто стоит у власти. Преследование обычно укрепляет положение человека, раскрывающего секретную информацию, что делает его бесполезным в качестве средства сдерживания.

Однако некоторые разграничительные линии действительно нужно провести, чтобы сделать возможным хорошее правительство, так же как зона частной жизни в нашей личной и семейной жизни имеет решающее значение для поддержания отношений, которые наиболее важны для нас. Как это болезненно усваивает секс-террорист по переписке бывший американский конгрессмен Энтони Вейнер, есть такая вещь, как слишком много информации. Фокус состоит в том, чтобы знать, как и где установить границы, которые позволяют истэблишменту не слишком часто и не слишком редко, по уважительным или неуважительным причинам, избегать проверки.

Некоторые из публикаций чувствительного материала на WikiLeaks были совершенно оправданны с точки зрения классических основ свободы информации, поскольку разоблачали злоупотребления, которые могли бы остаться скрытыми. Убийства с боевого вертолета в Ираке, коррупция семьи бывшего президента Туниса Зина эль-Абидин Бен Али, а также недостаточный прогресс в Афганистане, являются, согласно этому стандарту, честной игрой.

Ничего из этого не делает Джулиана Ассанжа Даниэлем Эллсбергом (который 40 лет назад раскрыл документы Пентагона, содержащие соображения правительства США относительно Вьетнама). Это также не причисляет его к лиге Анны Политковской, путешествующего журналиста, которая была убита после отказа прекратить расследования нарушений прав человека в России. Его заявленные мотивы кажутся слишком анархическими для этого. Иногда, однако, действительно нужно просвистеть в свисток.

Однако некоторые утечки непростительны, и, по крайней мере, источники должны ожидать некоторой карательной расплаты. К этой категории относятся утечки, которые подвергают разведывательные источники или другие лица физической угрозе (как это сделали некоторые ранние публикации WikiLeaks по Афганистану и Зимбабве). Среди них находятся также утечки, которые наносят неподдельный вред методам разведки и эффективности военных операций; выставляют напоказ пробные позиции в ходе мирных переговоров (неизменно помогая только вредителям); или раскрывают баланс доходов и расходов в торговых переговорах.

Во всех этих случаях ясно то, что ставки настолько высоки, что нельзя просто предоставить WikiLeaks и средствам массовой информации право делать необходимые призывы без проведения консультаций с соответствующими должностными лицами. У американских чиновников хватило благоразумия способствовать таким консультациям на беспристрастной основе в некоторых ранних случаях публикаций Wikileaks.

Самые сложные случаи находятся в третьей категории: частные разговоры, раскрытие которых обязательно приведет к правонарушению, смущению или напряжению, но которые не имеют очевидных оправданий с точки зрения государственной политики. Проблема не в том, что за закрытыми дверями говорят негативные вещи ‑ как один лидер лихо ответил на извинения Хиллари Клинтон: «Вы должны слышать, что мы говорим о вас», ‑ а в том, что они становятся достоянием общественности. В частности, в Азии потеря лица означает гораздо большее, что в большинстве западных стран вряд ли когда-либо смогут понять.

Правительства не должны чрезмерно реагировать на утечки такого рода. Они не оставляют синяков и не создают напряженности, которая может подорвать доверие и откровенность, с которой люди взаимодействуют, что иногда может препятствовать эффективному совместному принятию решений. Но жизнь будет продолжаться, поскольку такова ее природа.

В то же время этим видам утечек не следует наивно аплодировать, как чему-то такому, что способствует лучшему правительству. Они не делают этого и не будут это делать, поскольку будут сильно влиять на, по крайней мере, то, что может быть записано и распространено, тем самым препятствуя свободному обмену информацией внутри правительства. Утечки такого рода укрепят бюрократические барьеры, которые должны быть удалены, чтобы разработка политики и ее применение были эффективными во всех областях, которые требуют ввода, координации, а также общей информации и анализа различных департаментов и ведомств.

Такие утечки также должны привести правительства к тому, чтобы установить более высокую премию за информацию, поступающую из источников скрытого сбора разведданных, которые, как правило, меньше подвержены утечкам, но обычно бывают более низкого качества ‑ как я могу лично засвидетельствовать, поскольку некогда был ответственным за основные спецслужбы Австралии. Это также должно препятствовать должностным лицам – как правило, самым храбрым препятствуют в любом случае – критиковать за рубежом правительственную политику или личности таким образом, чтобы эта критика могла бы найти свой путь в средства массовой информации. Ничто из этого не улучшает разработку политики.

Те из нас, кто видит в раскрытиях информации WikiLeaks потенциал гораздо большего вреда, чем пользы, и отказываются присоединиться к поздравлениям Ассанжа и его коллег, вероятно, пытаются сопротивляться неумолимому приливу. Мы знаем, что мы все должны привыкнуть к большему выставлению напоказ и взять лучшее из этого, но это не должно остановить усилия по проведению разграничительных линий там, где они действительно имеют значение.

Гарет Эванс - бывший министр иностранных дел и юстиции, бывший почетный президент Международной кризисной группы и ректор Австралийского национального университета.

обсуждали: Редакция (1) всего 1 сообщений

обсудить