Монголия 1939 – искусный дебют Сталина. Часть 3

Часть 1

Часть 2

Японцы оказались близки к катастрофе, их силы разделены сильным противником по разные стороны реки. 23-й дивизии нужно было как можно скорее переправиться обратно через реку. К счастью для японцев Жуков не сразу понял уязвимость Коматсубары, будучи застигнутым врасплох смелой переправой через реку. В ночь на 3 июля Жуков всё ещё думал об отражении атаки противника, а не его окружении и уничтожении. Это позволило 23 дивизии ускользнуть в относительную безопасность восточного берега реки.

Обе стороны были в крови, но снова Квантунской армии не удалось достичь своей цели. И снова причина неудачи лежала по большей части в плохой работе разведки. Силы противника были недооценены. Пожалуй, ещё более тревожным было то, что провал разведки был не только количественным, но и качественным. Советские силы оказались не только крупнее, но и мощнее, чем предполагалось.

В то время как японские атакующие войска имели вначале небольшое численное преимущество и тактическую внезапность, вес советской огневой мощи стал решающим. Как отметил позднее Жуков: «Нашими козырями были бронетанковые соединения». Это был тревожный урок, с которым японцы не желали смириться. Ибо если «бусидо», предполагаемое духовное превосходство японского воина, не смогло одолеть грубую физическую силу, то военные перспективы Японии становились мрачными.

Как раз когда вооружённый конфликт у Номонхана стал выходить за пределы приграничного столкновения, которым он поначалу казался, Сталин плёл дипломатические замыслы, которые соединят его с более широким конфликтом - Второй Мировой войной.

К лету 1939 г. стало ясно, что Европа скатывается к войне. Гитлер был полон решимости двинуться на восток, на Польшу. Кошмаром Сталина, который нужно было избежать любой ценой, было ведение войны на два фронта - против Германии и Японии. Идеальной для него была бы война между капиталистическими странами: фашистско-милитаристскими капиталистами (Германия, Италия и Япония), сражающимися против буржуазно-демократических капиталистов (Британия, Франция и, возможно, Соединённые Штаты), что предоставило бы Советскому Союзу свободу вступить в спор на любой стороне после того, как капиталисты измотают друг друга.

Аннексия Гитлером Чехословакии в марте 1939 г. – в нарушение Мюнхенского договора, заключённого за шесть месяцев до этого – дала Сталину возможность, на которую он надеялся. В ответ на захват Гитлером территорий, Британия и Франция взяли на себя обязательство вступить в войну с Германией, если та нападёт на Польшу, а затем они открыто попытались привлечь Москву в анти-нацистскую коалицию.

Это предложение дало Сталину возможность начать тайные переговоры с Германией. Сталин правильно рассчитал, что если Гитлер вступит в войну из-за Польши, то он захочет избежать ошибки 1914 года - воевать с Англией, Францией и Россией. Сталин маневрировал, чтобы занять позицию, при которой англо-французские державы и Германия соревновались бы за соглашение с ним. Выбор был бы за ним. Тем временем, у Номонхана продолжались боевые действия. Японский кусок мозаики станет частью большого плана Сталина.

После сражения начала июля японцы несколько недель попытались выровнять счёт, подтянув на фронт Номонхана для артиллерийской дуэли почти всю тяжёлую артиллерию Маньчжоу-го и предприняв позднее серию масштабных ночных атак. Но в обоих случаях советские войска, имея более крупные орудия и прочные оборонительные рубежи, оказались сильнее.

Их силы росли. В то время как Сталин продолжал публичные переговоры с Британией и Францией и тайные переговоры с Германией, он усиливал свою армию у Номонхана. В июле 1-я армейская группа Жукова была усилена дополнительными 57-й и 82-й пехотной дивизиями, 212-й воздушно-десантной бригадой, двумя монгольскими бронекавалерийскими дивизиями и многочисленными небольшими пехотными, бронетанковыми и артиллерийскими частями. К середине августа, когда усиление было завершено, Жуков командовал силами, эквивалентными четырём пехотным дивизиям при поддержке двух кавалерийских дивизий, 216 артиллерийских орудий, 498 бронемашин и 581 самолётов.

Чтобы перебросить эти силы, боевую технику и провиант, необходимые для крупного наступления, в зону боевых действий, Забайкальский военный округ собрал в Восточной Сибири парк из 4 200 грузовиков, которые перевезли на расстояние в 400 миль (примерно 644 км – прим. перев.) от ближайшей железнодорожной станции в зону боевых действий около 55 000 тонн оружия и военной техники.

Японская разведка хотя и была слабой, но не слепой. Японцы знали, что по транссибирской железнодорожной дороге на восток движутся подкрепления. Но они понятия не имели о количестве. Они также были усыплены предположением, бывшим тогда евангелием для японской имперской армии, что пределом для крупных военных операций является расстояние в 125-175 миль (201-281 км) от железной дороги. Считалось, что невозможно обеспечить материально-техническое снабжение операций на расстояния, превышающие 200 миль (322 км) от железной дороги. У Квантунской армии во всём Маньчжоу-го было только 800 грузовиков, поэтому операция обеспечения таких размеров была почти невообразима. Большого наступления не ожидалось.

А так как 7-я дивизия Квантунской армии базировалась на основной железной дороге, она могла быть перевезена в любой район конфликта за несколько дней. Некоторые в штабе Квантунской армии хотели на случай советского нападения перебросить 7-ю дивизию к Номонхану, но это был единственный стратегический резерв армии, и оперативная секция не желала вводить её в дело на дальнем западном рубеже.

Вместо этого 28-й полк дивизии и батальон из дальнего гарнизона Мукден в восточном Манчжоу-го были отправлены в Номонхан. Эти подкрепления, однако, лишь восполнили потери, уже понесённые войсками Коматсубары. В то время как 1-я армейская группа Жукова готовилась нанести удар, боеспособные японские войска у Номонхана были по своим силам чуть больше дивизии.

Жукову была нужна детальная информация о дислокации сил Коматсубары, но завеса была непроницаемой, а отсутствие японских дезертиров ещё больше усложняло проблему. В конце-концов, майору И.М. Ремизову, командовавшему полком, который находился в пекле сражений с 28 мая, удалось проникнуть на японские позиции и доставить обратно столь необходимую для Жукова информацию (за что Ремизову позднее присвоили звание Героя Советского Союза). Главные силы японской 23-й дивизии были сконцентрированы в нескольких милях на восток от реки Халха. Пехоте не хватало подвижности и бронетехники. И на её северном и южном флангах находилась конница Манчжоу-го.

Жуков разработал несложный план атаки. Он разделил свою 1-ю армейскую группу на три части. Центральная группа под его личным командованием начнёт фронтальную атаку при максимальной артиллерийской и воздушной поддержке, и свяжет там основные силы Коматсубары. Северная и южная ударные группы, в состав которых входило основное количество бронетехники, должны были повернуть на японские фланги и загнать их в котёл, который три группы, объединившись, затем подавят и уничтожат.

Жуков и его штаб, чтобы гарантировать тактическую внезапность, тщательно спланировали обманные действия - с ложными сообщениями по радио и полевым телефонам о строительстве оборонительных сооружений, листовками якобы для советских войск с заголовком «Что пехотинцы должны знать об обороне» и огромными репродукторами, громко передававшими звуки моторов танков и самолётов каждый вечер.

Сначала японские войска на передовых позициях приняли звуковые эффекты за атаку и начали стрелять в сторону громкоговорителей, но через несколько дней они привыкли к ночной «серенаде» и старались игнорировать её. В результате, японцы в ночь перед атакой не обратили внимания на звуки, сопровождающие концентрацию советских войск и их подготовку к наступлению.

19 августа, когда Сталин был уверен, что соглашение с Гитлером у него в кармане, он дал Жукову финальный зелёный свет о начале наступления. В 5 часов 45 минут утра 20 августа, когда германский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп готовился вылететь в Москву для подписания пакта о ненападении, 200 советских бомбардировщиков появились над Халхой и начали бомбить японские позиции.

Когда бомбардировщики улетели, начался оглушительный артиллерийский огонь, который длился 2 часа 45 минут – ровно столько времени, сколько требовалось бомбардировщикам пополнить боекомплекты, дозаправиться и вернуться на второй заход. Наконец, вся советская артиллерия обрушила на японские передовые позиции интенсивный 15-минутный огненный вал.

Монголия 1939 - искусный дебют Сталина. Часть 4

Обсуждение на форуме

обсуждали: Редакция (1) всего 1 сообщений

обсудить