Нужен Росплан
Зиявудин Магомедов, председатель совета директоров инвестиционной группы «Сумма Капитал», кандидат экономических наук.
Несколько соображений действующего предпринимателя о том, как делать модернизацию в России
Совместный проект журнала «Эксперт» и инвестиционной группы «Сумма Капитал»
Рассуждая сегодня о проблеме модернизации российской экономики, необходимо прежде всего ответить на вопрос: будем ли мы рассчитывать на покупку чужих, западных технологий или станем ориентироваться на собственные разработки?
В случае если Россия пойдет по второму пути, следует также определиться с тем, а сможет ли наш бизнес, да и захочет ли вообще вкладывать значительные денежные средства в создание таких новых технологий? Сейчас фактически любой серьезный проект переоснастки основных производственных фондов можно успешно реализовать в течение трех-четырех лет. В этом временном горизонте России придется по большей части сфокусироваться на модернизации традиционных отраслей, поскольку на развитие «с нуля» новых для нас, конкурентоспособных на мировом рынке технологий потребуется больше времени.
Эта первичная модернизационная стратегия должна быть дополненной, чтобы наша страна в который уже раз не оказалась на обочине мирового НТП. Без серьезных инвестиций в те же биотехнологии и IT, новую энергетику, создание и развитие отечественной высокотехнологичной продукции мы не сможем на многое рассчитывать в будущей мировой экономике. Это горизонт в семь-десять лет.
Российские предприниматели, безусловно, готовы активно участвовать в этом модернизационном процессе. Однако нужно ясно понимать, что бизнес всегда стремится направлять свои инвестиции туда, где имеется хорошо отработанная экономическая модель и внятно прописанные правила поведения. Если мы возьмем для примера новые технологии в традиционных отраслях, скажем, в той же нефтедобыче или нефтепереработке, то для стимулирования роста инвестиций следует очень четко прописать в законодательстве весь набор преференций и льгот, которые получат наши предприниматели, внедряющие новые технологии.
Сегодня есть несколько базовых механизмов, которые позволят запустить этот процесс в краткосрочной перспективе. Прежде всего — НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых) и экспортные пошлины. Для новых углеводородных месторождений в Восточной Сибири такие льготы (полное обнуление НДПИ и экспортных пошлин) уже предложены, но почему бы не сделать то же самое для нефтедобычи в Тюменской области с ее тяжелыми, вязкими нефтями? Благодаря активному стимулированию внедрения таких современных технологий добычи и переработки можно было бы дать большой толчок процессу модернизации производства в России. Причем далеко не только в нефтегазовом комплексе, но и во многих смежных отраслях — машиностроении, металлургии и т. д.
Разумная маржа
Одна из ключевых проблем современной российской экономики — инфляция. Причем в России, по сути, нет монетарной инфляции, у нас инфляция носит ярко выраженный структурный характер. Когда все наши монополии вносят свои проекты на этапе проектной экспертизы, представляя определенный сопровождающий портфель документов, они изначально закладывают в них большую маржу.
По сути, практически любой новый инвестиционный проект в России — это «большая беда», поскольку он обычно реализуется с кратным коэффициентом по отношению к исходной себестоимости. Вот и получается, например, что на производство танкера-семидесятитысячника у нас уходит порядка миллиона человеко-часов, а в Германии — всего двести тысяч. В этих условиях об успешной модернизации в России не может быть и речи.
Конечно, эта проблема носит как объективный, так и субъективный характер, но в том, что касается ее главной, объективной составляющей, она кроется в устаревших технологиях. Удручающе низкие производительность труда, энергоэффективность производства и еще целый набор примыкающих факторов, накладываясь друг на друга, в итоге и делают большинство наших инвестиционных проектов либо вообще нерентабельными, либо в лучшем случае «сложнорентабельными».
Для реализации крупных инфраструктурных проектов нужна четкая, регулируемая государством институциональная платформа с жестко ограниченной нормой рентабельности для тех же IPC-контракторов. Если бы нам удалось минимизировать базовые «проектные накрутки» хотя бы до этого уровня и такие проекты вносились бы не на заключительном этапе, а на этапе обоснования инвестиций, то сэкономленные на этом деньги государство как раз и смогло бы направить на развитие инфраструктуры — строительство тех же автомобильных и железных дорог, и тогда бы эти дороги не стоили столько, сколько они стоят сегодня.
Для того же, чтобы добиться подобной оптимизации, необходим специальный контрольный орган (он может даже сохранить свое нынешнее название «Росэкспертиза»). На входе любой проект должен подвергаться жесткой экспертной оценке, которую будут давать грамотные люди, получающие большую зарплату.
Что же касается институционального регулирования, прежде всего необходимо подвергнуть ревизии многочисленные СНиПы (строительные нормы и правила) и техрегламенты. За основу при этом можно взять хорошо зарекомендовавший себя западноевропейский опыт — использовать так называемые сравнимые технологии, то есть расчетную себестоимость типовых проектов, вносимых конкурирующими друг с другом частными компаниями. Сравнивая такие типовые проекты, экспертные регулирующие органы разрабатывают общие стандарты удельных затрат (как в денежном выражении, так и в пересчете на человеко-часы).
Кроме того, необходимо параллельно развивать профессиональную среду IPC-контракторов, которые бы в своей деятельности руководствовались детально расписанными правилами поведения, вводить систему их строгой сертификации и жесткие трансфертные схемы (в компании должно работать такое-то число специалистов, которые в течение определенного времени должны успешно реализовать такое-то число проектов). Таких конкурирующих компаний должно быть не две-три, а как минимум 10–15, и здесь без пресловутой «управляющей руки» государства нам снова никак не обойтись.
Верните ПТУ
Другая сверхкритическая проблема для модернизации российской экономики России — затянувшийся демографический провал. Он сильно влияет на решение другой принципиальной задачи — подготовки новых профессиональных кадров (квалифицированных рабочих, инженеров, ученых, проектных менеджеров и т. д.).
Приведу в этой связи только один показательный пример: десятилетиями выстраивавшаяся в Советском Союзе система ПТУ была фактически полностью уничтожена уже в начале 90−х годов. Эту систему сейчас, безусловно, следует хоть как-то реанимировать, попытаться заново воссоздать общенациональную специализированную сеть таких училищ. Причем эту сеть необходимо выстроить с учетом тех приоритетов, которые будут заданы в рамках реализации нашей новой технологической стратегии.
Одна из недавних удачных инициатив в этом направлении — проект по ускоренной подготовке новых рабочих кадров (сварщиков, трубоукладчиков и т. д.), реализованный компанией «Транснефть» на севере Дагестана, региона России, в котором очень остро дает о себе знать проблема постоянно растущей безработицы, особенно среди молодежи (аналогичный проект был запущен «Транснефтью» в Омске).
Наконец, отдельно нужно сказать об общей координации усилий государства по модернизации отечественной экономики. В современной России сегодня ощущается явная нехватка общенациональной стратегии технологического развития, разработчиком и координатором которой, думаю, мог бы стать некий обновленный аналог советского Госплана (если угодно, «нео-Госплан» или Росплан), орган, который бы смог на базе углубленного анализа текущей экономической ситуации четко определить наши государственные технологические приоритеты.
Конечно, советская госплановская система имела немало недостатков, но у нее был тот важный плюс, что с ее помощью зачастую удавалось точно определить набор отраслей, направлений, в которых мы обладали конкурентными преимуществами или могли бы их нарастить.
Читали: 64
© 2001-2009 «Битрикс», «1С-Битрикс».