Из могил восстанут мстители
В древние времена один китайский император велел вылепить многотысячную армию из глины. Это войско не было способно к кровопролитию, и, стало быть, возникает вопрос: для чего оно должно было служить? Может быть, для ведения холодной войны? Наша третья-четвёртая Речь Посполита ведёт холодную войну с Россией, и ей для этой цели тоже не нужна живая армия. Она мобилизует армию из скелетов польских солдат и чиновников, убитых НКВД. Есть, как известно, учреждение по обыску могил, где могут находиться останки убитых, и это учреждение хвалится своим сотрудничеством с соответствующими государственными учреждениями Украины, нашего стратегического союзника. Функционирование этого учреждения не настолько свободно от риска, как бы это могло показаться, ведь можно ненароком докопаться до могил, которые, для добра стратегического союза, должны быть обойдены молчанием. Могилы жертв украинского национализма следует по мере возможности обходить издалека.
Однако, случаются промахи, и об одном из них мы узнаём из «Газеты Выборчей» (5 августа). Во Владимире-Волынском были открыты останки польских солдат и полицейских, убитых в сентябре 1939 года, уже после прихода Красной Армии. Господин Анджей Пржевозник, хорошо обученный этим делам, но только в границах, дозволенных стратегическим союзом, отвечает на вопросы журналиста:
- Когда русские (русские, а не армия, подданная многонациональному Политбюро. – Б.Л.) вошли во Владимир-Волынский, они наводили там большой и очень жёсткий порядок...
- Стало быть, мы имеем дело с жертвами убийства, совершённого НКВД сразу после занятия города?
- Да. Сентябрь-октябрь 1939 года были периодом, когда на Восточных Кресах Речи Посполитой доходило до расправ не только со стороны НКВД, но и со стороны стимулируемых русскими местных банд. Они были настолько жестокими, что НКВД во многих местах должен был им противодействовать.
Далее журналист не спрашивает, а утверждает: «Но русские позволили им разгуляться». Пржевозник: «Да, конечно». Журналист: «А почему вы не исследовали могилы уже 12 лет тому назад?» И тут господин Пржевозник подсказывает более или менее правдивое объяснение, но только читателю, так как сам он не принимает этого к сведению: «Потому что украинцы этого не хотели. Они быстро подготовились к захоронению выкопанных останков и не разрешили нам их исследовать». Как для журналиста, так и для господина Пржевозника НКВД – это, конечно, всегда русские. Они не хотят знать, что и верхушка этой преступной организации, и её офицерские кадры состояли из лиц различных национальностей, начиная от грузин во главе с Берией и его кавказским гангом*.
Каролина Ланцкоронская в своих честных «Военных воспоминаниях» пишет, что тогда именно среди русских военных легче всего было встретить отрицательное отношение к НКВД. В начальный период советской оккупации наистрашнейшим был дикий террор украинских националистов. И меня не удивляет, что «НКВД во многих местах должен был им противодействовать». Есть разные круги ада. «Во Львове, - пишет Ланцкоронская, - если говорить о повседневной жизни, мы чаще имели дело с простым и нередко примитивным украинским национализмом, чем с российским коммунизмом и империализмом, который не вмешивался в мелкие дела» (стр. 40). Украинцы, там, где у них была власть, ухудшали и без того ужасные условия депортации польского населения (стр. 47). Свои наблюдения графиня Ланцкоронская обобщает следующим образом: «Мы постоянно и на каждом шагу ощущали, что в повседневной жизни нами управляет не Москва, а Киев, что мы имеем дело не с Россией, а с проблемами нашего трагического XVII века, с движением Хмельницкого». У поляков была слабая надежда, что с образованной частью западных украинцев со временем дело дойдёт «до примирения и соглашения», однако, им пришлось недолго ждать горького разочарования.
Секретарь Совета охраны памяти борьбы и мученичества не только ничего не добавляет к тому, что полякам (желающим знать) и так известно, но и заглушает то, что они уже знают, и старается их знания сделать недействительными. Коротко говоря: сокращает эти знания. Польские жители Владимира-Волынского разлетелись по стране, многие погибли, но те, которые остались в живых, успели рассказать о том, что происходило в их городе. Эти неопределённые «банды», о которых говорит Анджей Пржевозник, состояли из охваченных национализмом украинцев и вовсе не требовали «стимулирования» со стороны русских для того, чтобы убивать польских солдат. Они делали это прежде, чем в городе появился НКВД. Отдельных солдат убивали уже перед 17 сентября, господин Пржевозник должен об этом знать. Советую ему быть внимательным – вдруг он невзначай раскопает могилу, в которой найдёт этому настолько неопровержимые доказательства, что против них не сможет устоять даже его чиновничье невежество.
Каролина Ланцкоронская в нескольких фразах ухватила суть вражды между Польшей, Украиной и Россией. Россия была враждебна Польше как империя, «петербургское государство», как писал Норвид** (радикалы Ноябрьского восстания сожалели, что между русскими и поляками нет «расовой» вражды, и старались до неё довести, что на какое-то время удалось в следующем восстании). Этот вид враждебности подчиняется логике межгосударственных отношений. Польско-украинская вражда носит другой характер, этнический, в своих проявлениях совершенно иррациональный, хотя и имеющий, конечно, вполне реальные причины. Эти причины уже не существуют, но как бы выкапываются из могил исторической памяти.
В Польше политики и журналисты имеют нехитрое представление о восточной политике: надо бороться с Россией и использовать для этой цели Украину, разжигая там националистические тенденции. Нужно по мере возможности забыть об украинском фашизме, о дивизиях СС, резне УПА и объединить символические ударные силы Катыни и Голодомора в пропагандистской войне с Россией. Этого цинизма я попросту боюсь, потому что не представляю себе, чтобы подобное соединение глупости и злой воли не накликало на Польшу несчастий. И более умные люди пытались использовать украинский национализм против России – сейчас я как раз читаю книгу о воеводе Юзефском, - и что из этого вышло? Америка далеко, а у России гораздо больше возможностей, чтобы использовать Украину против Польши, чем у Польши - чтобы использовать её в своей призрачной войне с Россией, сейчас или когда-либо. Средства, которые Польша применяет в своей антироссийской политике, реально могут немногим больше, чем армия из глины.
Примечания редактора:
*Ганг – [англ. gang - банда, шайка] - организованная банда, клика. (Источник: «Словарь иностранных слов»).
** Норвид Циприан Камиль [Cyprjan Kamil Norwid, 1821—1883] — польский писатель, поэт, мыслитель, живописец. Деклассированный шляхетский интеллигент, при жизни не признанный. Умер в польском благотворительном доме для нищих в Париже. "Открыт" был только в 1904 известным польским эстетом-критиком Зеноном Пжесмыцким (псевдоним — Мириам). Творчество Норвида совпало с двумя периодами польской общественной жизни: до восстания 1863, когда господствовала идеология шляхетского романтизма и мессианизма, и после восстания — период развития буржуазии и смена романтических иллюзий позитивистскими учениями. Н. отразил в своих произведениях все противоречия этой переходной поры, оппозицию деклассированного интеллигента против шляхетского романтизма и мессианизма, с одной стороны, и боязнь перед массовыми движениями — с другой. Аристократизм духа и католицизм являются основой его идеологии. Его «Философия труда», идеализирующая труд и отвлекающая своим мистицизмом от борьбы за его освобождение, предшествовала позднейшей «народности» в искусстве. (Источник: «Литературная энциклопедия»).
Обсуждение на форуме
© 2001-2009 «Битрикс», «1С-Битрикс».